Скули опять двинулся на север с новой армией, предоставленной ему королем Шотландии, и при поддержке еще одного графа. Братья снова встретились на равнинах Кэйтнесса. Льот бился в первых рядах своего войска, и в конце концов шотландцы не выдержали натиска и разбежались. Скули продолжал обороняться с горсткой дружинников, и вскоре весь его отряд был изрублен до единого человека.
Льот подчинил себе весь Кэйтнесс. Это очень не понравилось шотландцам, и его, похоже, ожидало беспокойное будущее.
Король Эдгар управлял Англией, от Северного моря до границ Уэльса. Там царил мир. Мало у кого из викингов хватало безрассудства вновь тревожить эту страну. Гораздо лучше можно было поживиться в Ирландии, королевства которой были больше заняты войнами друг с другом, чем с норвежцами. Те же добивались немалой выгоды, заключая непрочные союзы с какой-либо из сторон. А берега и реки тем временем оставались беззащитными.
Родственник Гуннхильд Хрольв Пешеход проложил путь для переселенцев в край, который получил теперь название Нормандии. Его внук, молодой герцог Ричард, женился на дочери французского герцога Гуго. Хотя норманнские правители считались вассалами короля Франции, они управляли своими доменами
[36] как хотели, ни с кем не считаясь. От северных законов и прав в этих краях уже ничего не осталось, и земледельцы начинали волноваться.
Хотя Эгиль Скаллагримсон своей надменностью породил себе немало врагов, он все же пользовался в Исландии значительным влиянием. От своей жены Осгерд он имел детей, из которых выжили двое сыновей и две дочери; недавно она родила ему третьего сына, но почти сразу же после этого старший сын заболел и умер. Отлично, думала Гуннхильд. Пусть он тоже узнает, что значит такая потеря.
На бескрайних равнинах к югу от Вендланда Мешко из рода Пястов завоевал все земли между Одером и Вартой, стал первым королем Польши и призвал христианских миссионеров.
К северу от датских областей Сканею, Блекинг и Халланд спокойно и твердо правил король шведов. Каждую весну проводился священный обряд, во время которого избранные женщины провозили повозку, несущую изваяние Фрейра в закрытом ковчеге, вокруг всей земли, чтобы благословить ее. Дважды в год, в летний и зимний солнцеворот, народ стекался в святое место, находившееся в Упсале, где горели огромные костры, а на деревьях висели жертвы богам — люди и животные, истыканные копьями. Через прославленные торговые города Бирка и Хельго текли несметные богатства. В Гардарики, с другой стороны Балтийского моря, торговцы спускались по рекам до Киева, а то и до самого Миклагара.
Киев был твердыней молодого объединенного государства, которое непрерывно росло и укреплялось. Его нового короля звали Святослав. Он был занят главным образом борьбой с богатыми хазарами, дикими печенегами и другими племенами. Настоящим правителем была его овдовевшая королева-мать Ольга. Она жестоко отомстила за своего мужа Игоря убившим его древлянам. Она заменила медленный и опасный сбор дани на твердый налог. Она добилась того, что влияние Киева простиралось на север до Хольмгарда, который она называла Новгородом, и на юг до самых границ Греческой империи. Ольга самолично посетила Миклагар, приняла там христианство и попыталась окрестить в ту же веру свой народ, но при том не согласилась признать восточного императора своим повелителем, а предпочла послать на запад, в Германию, за миссионерами. Это было ее единственной ошибкой. Желающих креститься оказалось очень мало. Когда епископ Адальберт прибыл в Киев, Святослав прогнал его. Несколько человек, сопровождавших епископа, погибли по пути домой.
Гуннхильд знавала и худшие поражения. Ей было жаль, что она не может встретиться с королевой Ольгой.
Саксонский король Оттон получил корону Святой Римской империи и взялся за увеличение своего царства. Его отношения с королем Харальдом Синезубым были непростыми.
В Испании быстро росло королевство Кастилия, а новый халиф Кордовы со своими маврами оборонялся. Греки вновь отобрали остров Крит у арабов. Неподалеку от их границы венгры совершили набег на Болгарию, оставив за собой пустыню. Несколько позже скончался бездарный римский император, и после некоторых осложнений трон занял Никифор Фока. Он был воином и человеком железной воли. В непродолжительном времени он вернул себе Кипр.
Ну, а англичане тем временем построили в Лондоне мост через Темзу. Монахи основали в Альпийских горах приют, чтобы помогать путешественникам, переправлявшимся через эти горы. И многое другое, что кто-то где-то случайно услышал и так же случайно запомнил, долетало до слуха Гуннхильд: то несколько слов об арабах, писавших о движении звезд, то о евреях, писавших о том, как следует говорить… Ее жажда узнавать новое была поистине неутолимой.
Что же касалось Норвегии… Торговцы говорили о мирных и благополучных временах. Правда, порой в ту сторону пролетала ласточка…
XXVIII
Король Хокон и ярл Сигурд всегда поддерживали тесную связь между собой. Последний солнцеворот и Рождество, которые им предстояло встретить вместе, Хокон провел в Хлади. Позже он поехал по Траандло, не без гордости показывая свое могущество, но, главным образом, раздавая подарки, исправляя несправедливости и занимаясь множеством других дел, необходимых для того, чтобы простые люди и их вожди оставались его друзьями. Вернувшись в Хлади, король оставался там, проводя время наилучшим образом, до наступления весны. Когда же наконец он решил возвратиться на юг, вместе с ним отправился самый старший из живых сыновей ярла — тот самый, которому, когда он только появился на свет, король даровал свое имя.
Теперь он уже был сообразительным и наблюдательным молодым человеком и успел мирно попутешествовать по Норвегии и сходить в викинг за море. И все же Сигурд попросил короля, не согласится ли он на этот раз взять с собой Хокона-младшего.
— Ты, король, мог бы навести на него, так сказать, окончательную отделку, — сказал ярл, улыбнувшись. — А тебе будет очень полезно собственными глазами увидеть вблизи, что такое королевская власть, как живет и работает король, — обратился он к сыну. — Вам обоим необходимо хорошо узнать и понимать друг друга до того, как меня не станет. Тогда вы сможете доверять друг другу и в мирных трудах, и в войне.
Хокон-король и Хокон — сын ярла уже давно испытывали взаимную симпатию. Их путешествие вдоль побережья прошло спокойно и весело.
Когда моряки увидели далеко впереди смутные очертания кургана Харальда Прекрасноволосого, они резко изменили курс и направились в Кёрмт. От берега полетела карри, гребцы которой надрывались на веслах, с сообщением: все готово к встрече короля. Дружинники, которые непрерывно посменно ожидали на берегу, подняли крик, замахали копьями и лишь потом пришвартовали королевский корабль к причалу. Хотя подворье находилось совсем недалеко, оттуда галопом примчались люди, ведя в поводу лошадей для короля и самых знатных из тех, кто приехал с ним.
