Ближе к исходу года возвратился ее посланец Хокон. Он разговаривал с королем шведов, а затем с вождем Хоконом Старым. Его слова были мягкими и убедительными. Он доказывал, насколько хорошо это будет для мальчика. Астрид сказала нет, а Хокон Старый поддержал ее. Хокон-посол поехал обратно к королю шведов, и тот дал ему нескольких воинов. Он в их сопровождении вернулся к Астрид, чтобы поговорить более серьезно. Она снова наотрез отказала. Прежде чем он успел перейти к угрозам, верный раб Хокона Старого, неповоротливый силач, выбежал вперед и крикнул, чтобы он убирался. Раб размахивал тяжелой дубиной, которой можно отбивать удары мечей и проламывать головы. Другие рабы и работники, собравшиеся к тому времени с полей, толпились у него за спиной и тоже выкрикивали угрозы. Похоже, что Хокон Старый всегда хорошо обращался с ними. Хокону-послу ничего не оставалось делать, как отступить, прежде чем эта толпа набросится на него. Когда же он вернулся в Уппсалу, король шведов сказал ему, что это дело не стоит того, чтобы тратить на него лишнее время. Хокону пришлось вернуться восвояси с пустыми руками.
Значит, так тому и быть, думала она; по крайней мере, пока. Но это было горьким завершением года, который так чудесно начинался.
Зима накрыла землю тьмой. Гуннхильд выжидала.
Она часто говорила с Харальдом о разных важных вещах. И в этих разговорах постоянно упоминались ярл Хокон и его тронды.
Солнце стало подниматься выше, дни удлинялись, лед таял, земля покрывалась зеленью, корабли снова начали вспахивать моря. Один исландский кормчий рассказал, что Олав Хёскульдарсон женился на Торгерд Эгильсдоттир. Обе стороны сочли этот брак очень удачным.
Олав Павлин взял в жены дочь Эгиля Скаллагримсона.
Гуннхильд ничего не сказала. Она сидела, словно окоченевшая.
Книга VI
Ярл Хокон
I
Ветер, шумевший в кронах деревьев, был слишком холодным для этого весеннего времени. Он предвещал очередной плохой урожай.
Солнечный свет, то и дело пробивавшийся между поспешно пробегавшими облаками, смутно просвечивал через пузыри, которыми были затянуты два окна. Сквозь шум, доносившийся из-за стен, пробивалось потрескивание очага, немного согревавшего комнату. Всякий раз, когда от бревна отгорал очередной кусок и головня падала в золу, вверх взлетали искры.
Крупные мужчины, рассевшиеся вокруг стола для питья, уделяли совсем немного внимания своим рогам с пивом. Их взгляды были почти все время прикованы к женщине, сидевшей по правую руку от своего старшего сына.
Когда они наконец решили заговорить всерьез, первым взял слово Харальд Серая Шкура:
— Здесь, где нет посторонних, я не стану скрывать, что это наша мать заставила меня снова собрать вас всех.
Рагнфрёд откинул назад рыжеволосую голову.
— Можно было и так догадаться об этом, — рассмеялся он.
Харальд нахмурился. Гудрёд поспешил вмешаться:
— Конечно, мы знаем, что она очень мудра. Однако мысль собрать нас принадлежала тебе.
— А мысль приехать принадлежала нам, — почему-то сердито рявкнул Эрлинг.
— Как и все наши деяния! — выкрикнул в ответ Сигурд. Он поднял свой рог и громко глотнул.
Харальд успокоенно откинулся в кресле.
— Вы, вероятно, сразу поняли, о чем пойдет разговор.
— И, надеюсь, держали свои догадки при себе, — вставила Гуннхильд.
На острое лицо Эрлинга набежали морщины.
— Да разве возможно удержать все это в тайне от него?
— Конечно, после того, как вы начнете открытую подготовку, все сразу же станет явным, — согласилась Гуннхильд. — Но сейчас он не так осторожен, каким был все это время. Так что до поры постараемся не давать ему повода для беспокойства.
Громоздкое тело Сигурда наклонилось вперед.
— Ему… Ярл Хокон из Хлади, кто это еще может быть?
Гудрёд громко откашлялся.
— Я полагал… Мать, я считал, что ты относишься к нему… ну, что он не враг нам.
Харальд улыбнулся.
— Мать обращалась с ним так же, как и он с нами, чтобы выиграть для нас время. И я, и она думаем, что на сегодня она выиграла вполне достаточно.
— Но ведь у нас с ним не было доселе серьезных столкновений. — Голос Рагнфрёда против его воли прозвучал неуверенно.
Вновь Гуннхильд заполнило ощущение горечи; так было не однажды после того, как она узнала последние новости из Исландии. Эта горечь напоминала ей вкус крови во рту. Ее голос был таким же холодным, как и ветер за стенами:
— Да, ни с ним, ни с его толстобрюхими трондами. Если какой-то народ ждет, чтобы его приручили, хорошенько отхлестав плеткой, то это тронды. Воистину, мы недооценили их при первом столкновении. Но тогда мы только-только вернулись в Норвегию. Нам было очень мало известно. Но теперь-то мы знаем.
А вам теперь принадлежит Викин, все южные области. Они ваши, и вы можете набрать оттуда людей. Идите на север вместе, каждый со своим собственным ополчением. Набирайте людей по пути. Ваше превосходство в силе должно быть подавляющим.
— Он сохранял мир и платил дань… — пробормотал Рагнфрёд.
— Выжидая свое время. Я не стала бы так часто встречаться с ним, соревноваться с ним в остроумии и хитрости ради пустого времяпрепровождения. Я говорю вам, что он порвет с нами, как только сможет. Даже сейчас он управляет огромным Траандло так, словно сам является королем, он насмехается над вашей властью и тем самым подрывает ее.
Эрлинг вспыхнул.
— Что хуже всего, он создал цитадель язычества. Мы не сможем сокрушить Тора, пока не сокрушим Хокона.
— И трондов! — крикнул Сигурд.
Тут все заговорили одновременно и вразнобой. Общий пыл разгорался, как огонь костра.
— Есть одна загвоздка, — несколько спокойнее сказал Харальд. — Мать, ты хочешь, чтобы все мы впятером отправились на север одним флотом. Но ведь за эти недели что-нибудь может случиться здесь.
— Здесь буду я, — ответила Гуннхильд.
Харальд кивнул.
— Не может быть никого более мудрого или более знающего — более стойкого сердцем, когда нужно. Однако, мать, ты женщина. Кое-кто мог бы посчитать, что ему удастся провернуть то или иное дельце. Мне было бы неприятно карать их, когда я… когда мы вернемся. Так мы можем испортить отношения с их друзьями.
Гуннхильд вскинула брови, как бы в удивлении.
— Я подумала об этом.
— Конечно. Ты говорила мне. Мы должны рассказать все моим братьям.
Да, он обладал кое-какой собственной мудростью. Если бы и остальным досталось столько же…
— Предложите сильному уважаемому народом мужу приехать сюда и оставаться здесь в ваше отсутствие. Объявите, что он будет говорить от вашего имени и поддерживать вас всеми доступными ему средствами.
