– За пилотов! – подхватил Бейли, и все выпили.
Тостов еще было много, выпивка не заканчивалась, а камбуз творил невероятные чудеса. Вторым заходом на стол подали горячее: венгерский гуляш, немецкие биточки «клопс» с картофельным салатом, русский дрожжевой пирог с капустой и говядину, приготовленную на углях по-тоскански.
– Всё! Я объелась! – объявила Лиза ближе к полуночи, но дело было не только в количестве съеденного, но и в количестве выпитого.
– Дамы и господа! – встала она со стула. – Это честь служить с вами!
– Ура! – откликнулся стол.
– Я люблю вас!
– Вау!
– Я вернусь! – Последнюю фразу Лиза сказала по-английски. – I will come back!
«Ай вил кам бэк! Ну, где-то так и есть. Я вернусь!»
* * *
Ван Россома Лиза так и не нашла. Сколько ни спрашивала, кому только ни платила – а некоторых она еще и била, – никто ничего не знал. Нет такого и никогда не было. И тех брабантских стрелков тоже след простыл.
– Ну, что вы, фрау?! Какие брабантские стрелки? Этот полк еще в 1893 году упразднили. Даже ветераны, поди, померли все!
«Не все! Впрочем, похоже, никакие они не брабантцы. Но тогда кто?»
То же и с афаэром. Ничего нового и, тем более, определенного. Ни в архивах, ни в библиотеках. Нигде ничего. И профессура ничего путного сказать не может.
– Нет, мадам, это всё. Возможно, что это даже не предмет, а концепция…
– То есть вы не знаете, профессор?
– Не знаю. Но моя тематика связана с Восточной, а не Западной Африкой. Может быть, вам обратиться к профессору Нольфу из Брюссельского Католического университета или к профессору Скиапорелли из Падуи?
Но ни к одному из этих двоих она, в конце концов, не поехала. Нольфу ее интерес будет понятен, его собственная дочь об этом позаботилась. Однако Лиза его видеть не могла. Во всяком случае, пока. А Доминик мало того что не знает ничего, так, скорее всего, потащит в постель, однако «тащиться» Лизе вдруг решительно расхотелось. Она все время вспоминала Джейкоба Паганеля. Думала о нем. Видела во сне.
«Вот же напасть! Как девка несмышленая, прямо слово! Может быть, завести себе какого-нибудь мулата? На время. Они, говорят, неутомимы, эти мулаты, и с воображением…»
Но вместо этого она позвонила в Эдинбург. Как ни странно, визитка, которую дал ей Джейкоб на прощание, сохранилась. Однако дома у Паганеля никто не отвечал, а в университете сказали, что справок по телефону не дают.
«Вот же уроды, прости господи! Ну, ничего. Я его все равно достану!»
Найти в справочнике телефон модного салона «Мэри Грант» оказалось совсем не сложно.
– Салон «Мэри Грант», – ответил из Шотландии приятный женский голос. – Чем могу быть полезна?
– Здравствуйте, – ответила Лиза по-франкски. Связь между Амстердамом и Эдинбургом была отличная, и это обнадеживало. – Я хотела бы говорить с госпожой Паганель!
– Одну минуточку! Как прикажете доложить?
«О как! Ладно! Будет вам представление!»
– Скажите, что с ней хочет говорить баронесса фон дер Браге.
– Баронесса? – голос у матери Джейкоба оказался низким, произношение – ужасным.
– Мадам Паганель, я собственно звоню по поводу вашего сына. Когда он возвращается из Африки?
– Вы Лиза?
– Лиза? Откуда вы?..
– Джейкоб прислал мне три письма, – объяснила Кэтрин Паганель. – Одно в июле, два других в сентябре. И во всех трех он пишет о некоей Лизе – Елизавете Браге. Я нашла ваше фото в себерском «Фасоне». Вы интересная женщина, Лиза, я понимаю своего сына. Сейчас он в Лондоне, в отеле «Эксельсиор». А где вы?
– Я в Амстердаме.
– Ну, это же рукой подать. Приезжайте, Лиза! Мы встретим Джейкоба вместе.
– Увы, госпожа Грант, сейчас я немного занята, но может быть позже…
– Позже у нас будет совсем поганая погода!
– Так у нас в Себерии не лучше!
На том и расстались, но чуть позже Лиза позвонила в Лондон, и вот этот выстрел оказался безошибочным. Разговор получился славный, хотя «о чувствах» Джейкоб ни разу не упомянул, да и Лиза не осмелилась. Просто поболтали, открыв счет нечастым, но обязательным телефонным разговорам и, разумеется, дав старт переписке.
«Роман в письмах… Отчего бы и нет?»
* * *
Итак, ни к Нольфу, ни к Скиапорелли Лиза по здравому размышлению обращаться не стала.
«Ну их совсем! И без них обойдусь!»
Лезть к лорду Диспенсеру посчитала безрассудством. «Что я совсем умом рехнулась?!» – но зато нежданно-негаданно получила приглашение на рождественский обед к полковнику Штоберлю. Впрочем, не совсем рождественский, и уж точно не обед, потому что, если двое сидят за накрытым столом, но не столько едят, сколько разговаривают, это вряд ли можно назвать трапезой.
– Почему? – Первый вопрос, как дебютный ход. Он задает тон беседы.
– Наверное, потому что я не злодей, – усмехнулся полковник, вполне оценив ее вопрос.
– Это обнадеживает, но ничего не объясняет, – возразила Лиза.
– Вы мне интересны, а теперь и симпатичны. Как вам такое объяснение?
– Заигрываете?
– Ни в коем случае!
– Тогда что?
– Вы удачливая женщина, баронесса. Такое иногда случается, хотя и редко. С вами нужно дружить, тогда, возможно, магия вашей удачи коснется и меня.
– Поэтично! Вы в это верите?
– Это не вопрос веры, Елизавета Аркадиевна. – Как ни странно, это свое «Елизавета Аркадиевна» полковник Штоберль произнес по-русски и без акцента. – Здравый смысл и никакой мистики. Задайтесь вопросом, баронесса, есть ли у меня причина желать вам плохого?
– Я не знаю, – Лиза пожала плечами и достала из сумочки портсигар. Разговор ей начинал нравиться, полковник тоже.
– Ни одной причины, – улыбнулся полковник.
Большие люди умеют казаться добродушными, у полковника это тоже получалось, но Лиза на его счет не обольщалась. Тот еще злодей, что бы он там ни говорил!
– Допустим, – кивнула она. – Но все равно не понимаю: не враг еще не означает друг. Я-то вам зачем? В чем ваш интерес?
– Ладно, – кивнул полковник, пододвигая к себе кисет и трубку. – Вы правы. Я объясню. Но сначала, баронесса, ответьте на вопрос: что вам яруба?
[14]
– Это вы Шекспира так цитируете?
– Вы образованная женщина, – улыбнулся полковник, набивая трубку. – И все-таки?
