Каждый из этих мотивов и убеждений, что лежат в основе практики наказания детей, можно внимательно изучить. Правда ли, что мы желаем и дальше соревноваться с ребенком? Если нет, то нет и смысла отвечать на проступок с расчетом не дать ребенку одержать верх в соперничестве за власть, поскольку у вас с ним нет никакого соперничества за власть. Точно так же спросим себя, почему мы так уверены, что детям «от природы» доставляет особое удовольствие вести себя злобно, эгоистично и ни во что не ставить окружающих и что от этого их удерживает один только страх наказания. Факты свидетельствуют об обратном
[802].
На мой взгляд, существуют два принципиально разных способа реагировать на плохое поведение ребенка. Первый – наказывать. Второй – посмотреть на ситуацию как на «воспитательный момент», возможность научить чему-то или общими силами решить проблему. В ответ на проступок следует сказать не «Ты повел себя плохо, и вот что я собираюсь за это с тобой сделать», а «Тут у нас вышла промашка, как бы нам с тобой исправить положение, а?».
Последний вариант – это другой взгляд, другой способ реагировать, и в их пользу можно привести массу причин. Применять власть, чтобы проделывать над кем-то что-то неприятное, – это возмутительный способ обращаться с людьми и особенно с детьми. Если есть хоть какая-то возможность избежать этого, то не может быть никаких сомнений, что так нам и необходимо поступить. Более того, когда вы вместе с ребенком общими силами стараетесь исправить ситуацию, для него это свидетельство, что в него верят. Этим вы словно говорите ему: «Я знаю, что, когда ты осознаешь моральную сторону своего поступка и приобретешь должные навыки, ты будешь вести себя ответственно». Эта вера в ребенка запускает механизм, который можно назвать «позитивным замкнутым кругом»: чем больше мы верим в ребенка, тем больше он старается оправдать наше доверие.
Но работает ли все это в реальной жизни? На самом деле здесь больше напрашивается вопрос «Работают ли наказания в реальной жизни?». Опыт и научные исследования подсказывают, что, когда детей наказывают, они ведут себя еще хуже, причины, по которым они так поступают, усугубляются, и у детей формируются сомнительные ценности. Получается, что любая другая реакция, за исключением наказания, улучшила бы положение в отличие от него. Атмосфера уважения, а не принуждения, неизменное желание действовать вместе с ребенком, чтобы помогать ему учиться вести себя как положено, готовность вместе с ним разбираться, что было сделано неправильно, и общими силами исправлять ошибки – все это вместе взятое представляет собой воспитательный подход, который не только приятнее, но и гораздо вероятнее даст долговременные результаты.
Так и слышу скептиков: «Конечно, конечно. Это замечательный настрой на первых порах или когда дело касается банального баловства. А как насчет рецидивов или тяжелых проступков? Не правильнее было бы в какой-то момент прибегнуть к наказанию (чтобы нарушитель прочувствовал последствия)?»
[803] Давайте, отвечая на этот вопрос, для начала отыщем предпосылки для него, а они кроются в том, что взрослые не предпринимали никаких действий (или не проявляли обеспокоенность) до тех пор, пока не наказали ребенка, то есть сделали с ним нечто ему неприятное. Такой исходный посыл отражает распространенную тенденцию, о которой говорилось выше, – мыслить так: либо мы наказываем ребенка, либо проделка сходит ему с рук. (Рекомендуемый мною подход, ориентированный на решение проблем, в этом контексте будет рассматриваться как изощренная версия попустительства.) Другое убеждение, которое подпитывает эту точку зрения, состоит в том, что, пока ребенок не испытает страдания, никаких осмысленных выводов он не сделает. В общем, без боли нет побед.
Суть в том, что все наши познания о бессмысленности наказаний не утрачивают истинности только от того, что поведение ребенка слишком возмутительно или проявляется систематически. Наказывать его за по-настоящему ужасный проступок так же бессмысленно, как и за пустячное непослушание, а можно даже утверждать, что еще более бессмысленно, поскольку в первом случае ставки на кону гораздо выше. Напротив, попытки выяснить суть проблемы и решить ее – это, бесспорно, реакция разумная и действенная, даже если (а, по сути, отчасти вследствие этого) она не причиняет ребенку боли или унижения.
Соблазн пустить в ход наказание возрастает, когда ребенок упорствует в плохом поведении, не потому, что в этом случае наказание видится как более оправданная мера, а потому, что мы все сильнее отчаиваемся: «Сколько ни твержу этому ребенку, а толку никакого». Помимо того, что репрессивная стратегия еще менее действенна, чем уговоры (единственное, чего можно ею добиться, так это лишь временного послушания и затаенной обиды, если не злобы), смысл в ней такой же, как во фразе: «Я все печатал, печатал и печатал, рук не покладая, а хорошей книги так и не получается. Все ясно, от печатания нет толка». Когда какой-то один подход к совместному решению проблем не дает результата, стоит скорректировать или видоизменить его, но не отказываться от идеи сообща с ребенком решать проблемы и использовать угрозы и принуждения.
Было бы преувеличением сказать, что даже единичный случай применения наказания станет невосполнимой трагедией. Умеренные от случая к случаю наказания или скиннеровские стимулы, которые мы пускаем в ход, если не можем придумать никакого другого выхода, не будут наносить систематического вреда эмоциональному здоровью ребенка, во всяком случае, если он растет в обстановке душевной теплоты, любви и уважения. Но очень важно иметь в виду, что желательно всегда, когда это возможно, избегать наказаний и наград. Найти себе оправдание за допущенную сгоряча грубую ошибку – это совсем другое дело, чем отказываться признать, что определенные подходы сами по себе есть не что иное, как грубые ошибки.
Разве не требуется огромного терпения и выдержки, чтобы разобрать и решить проблему (а бывает, что и не один раз), и разве не проще было бы прибегнуть к старым испытанным способам быстро решить вопрос? Разве так уж нереалистично ожидать, что родители и учителя выберут последнее? Ответ на первый вопрос – да, на второй – нет. Когда мы откладываем в сторону книгу и возвращаемся к нуждам повседневной жизни, где запас времени и терпения не безграничен, где дети иногда словно нарочно предъявляют нам нескончаемый поток требований и изводят нас своими выходками, научные исследования и выводы о вреде наказаний могут показаться нам чем-то бесконечно далеким от реальности. И ох как трудно не поддаться соблазну наказать, накричать и даже отшлепать или попробовать контролировать с помощью подкупа (читай: наград). Каждый родитель не понаслышке знает это, и какой тогда смысл вырабатывать нормы собственного поведения, если мы не в силах им соответствовать?
