И все равно, не следует и не нужно вообще отказываться от норм (стандартов) и целей. Как не должны мы и преуменьшать то, что в наших силах сделать. Потребуется время, чтобы развить в себе уверенность, что ребенок способен вести себя нормально в отсутствие подкупа или угроз, кнута или пряника. Но еще уместнее напомнить вот о чем: нам нужно время, чтобы увериться в собственных способностях справиться с любой ситуацией без кнута и пряника. Моя близкая знакомая не так давно сказала мне: «Знаешь, почему я ни разу не шлепнула своего младшего? Все просто: я теперь лучше научилась быть мамой». А другая знакомая, у которой есть дочь, как-то призналась мне: «Я говорю дочери: “Смотри, что я тебе дам, если ты уберешь у себя в комнате”, просто потому, что мне не хватает навыков достучаться до нее каким-нибудь другим способом».
Эти матери подходят к собственному поведению с позиций, которые поражают меня как своей конструктивностью, так и тем, что вселяют реальную надежду на лучшее. Да, они применяли награды и наказания, но они прислушиваются к критике метода кнута и пряника и не считают, будто она оторвана от реальности. (Вероятно, они осознают, что все фундаментальные перемены поначалу кажутся неосуществимыми.) Они не настаивают на том доводе в свою защиту, что от детей можно добиться чего-нибудь, только если манипулировать их поведением (если кто-то упорствует в этом мнении, знайте, что перед вами родители, которые не знают иных способов воспитания, кроме кнута и пряника). Более того, эти достойные матери способны воспринимать себя как учениц, которые пока еще совершенствуются в своем деле. Вероятно, им требуется время и помощь, чтобы избавиться от прежних привычек и отказаться от быстрого решения воспитательных проблем по постулатам популярного бихевиоризма. Но интуиция подсказывает им, что двигаться следует именно в этом, правильном направлении.
Решение проблем: возвращаемся к трем «С»
Альтернативу методам контроля в воспитании детей можно описать в понятиях, которые я назвал тремя «С»: содержание, сотрудничество, свобода выбора. В этом разделе я кратко представлю роль каждой из трех «С» в наших реакциях на проблемное поведение, а затем вернусь к некоторым темам уже в рамках такого долгосрочного предприятия, как помощь детям расти достойными людьми.
Содержание. Когда кто-то на работе плохо делает свое дело, необходимо разобраться, что от него требуют, иными словами, какова природа выполняемой им работы. Когда школьники не могут нормально учиться, первый вопрос, которым следует задаться, – какой материал им дают и заслуживает ли он изучения. По аналогии, когда мы озабочены тем, что ребенок не подчиняется, начать мы должны с изучения природы самого требования.
Такая перспектива может таить большую угрозу тем, кто убежден, что другие должны просто делать то, что им велят. Их излюбленный вопрос – «Как мне их заставить?», а ответ на него неизменно формулируется в терминах бихевиоризма. Родители, как я думаю, ощущают эту угрозу еще острее, чем руководители или учителя, потому что ни в одной другой сфере мы не воспринимаем как должное отношения столь же асимметричные, как те, что связывают родителя и ребенка. Некоторые руководители способны под другим углом зрения посмотреть на распределение обязанностей подчиненных, если в работе что-то не клеится, некоторые педагоги постараются улучшить учебный план, если видят, что их подопечные не слишком хорошо справляются с заданиями. Но лишь немногие из родителей в ответ на непослушание ребенка задумаются, не повод ли это лучше разобраться в том, что они велели сделать ребенку. Родители, если и обращаются за консультацией к специалисту, то, как правило, только за тем, чтобы им помогли придумать способ изменить поведение ребенка.
Совет родителям (и учителям в том, что касается управления работой в классе) задаться вопросом, насколько разумны их требования, не самый сложный. Тут не требуется серьезного подкрепления аргументами или доказательствами. Человек либо рассматривает этот совет как очевидно полезный, пусть его и непросто реализовать на практике, либо отметает как не сообразующийся с его базовыми представлениями о воспитании детей. Я не собираюсь убеждать тех, кто считает, что родители имеют полное право ожидать от детей безоговорочного подчинения любой команде, моя цель – напомнить всем, что если мы хотим исправить ненадлежащее поведение ребенка, то для начала следует задать себе серьезные вопросы о наших ожиданиях и требованиях.
Можно начать с самых общих вопросов: устанавливаем ли мы правила, «которые идут вразрез с базовыми потребностями, побуждениями или склонностями, [что] непременно создаст конфликт», как, например, регулярные попытки заставить детей не шуметь, не бегать, не выражать чувства
[804]? Требуем ли мы от них реакции, которая не имеет смысла, учитывая их возможности на данной стадии развития, как, например, требование, чтобы они думали о далеко идущих последствиях своего поведения в таком возрасте, когда они еще на это не способны?
Можно также спросить себя, насколько необходимо или желательно то или иное конкретное требование. Мы говорим, что трехлетнему ребенку нож не игрушка, из-за этого запрета ребенок чувствует себя несчастным, мы снова обдумываем ситуацию и уже окончательно уверяемся, что для ребенка играть с ножом и вправду очень опасно (и объясняем это ему). Мы говорим шестилетней девочке, чтобы она за обеденным столом не играла с кубиком льда, ребенок расстроен из-за этого запрета, мы еще раз обдумываем ситуацию и приходим к выводу, что, в сущности, это никому не причинит вреда, пусть себе играет. (Пересмотреть свой первоначальный запрет – это, безусловно, совершенно другое дело, чем уступить просто потому, что у вас уже нет сил противиться и вы устало говорите: «Ну хорошо, ну ладно, давай».)
Некоторые правила и требования обоснованы и справедливы, некоторые – жестоки и не нужны. А большинство располагаются где-то посередине, и потому нам следует взвешивать, например, желание ребенка исследовать окружающий его мир и вероятность, что он причинит себе вред, или удовольствие ребенка от шумной игры и беготни и право окружающих людей на покой. Хороший ли вы родитель, определяется не тем, какое решение вы принимаете в каждый конкретный момент, а скорее вашей готовностью задумываться об этих решениях в противовес привычке на все отвечать «нет» и требовать бездумного подчинения бессмысленным запретам.
Сотрудничество. Родитель не должен единолично принимать решение о том, что обязаны делать дети и каких действий было бы разумно ожидать от них. Чем старше ребенок, тем активнее его следует привлекать к этому процессу: мы объясняем ему, слушаем его соображения, советуемся с ним, вместе с ним составляем планы. Лучше всего охарактеризовать альтернативу кнуту и прянику можно как «совместное решение проблем», в этом и есть суть сотрудничества.
Объяснение – это самая ограниченная разновидность сотрудничества, это то минимальное, что мы обязаны предоставить ребенку. Даже когда он еще слишком мал, чтобы участвовать в принятии решений, или если мы решили, что какое-то правило вообще не подлежит обсуждению, элементарное приличие требует от нас заменить категоричное «потому что я так сказал» (апелляция к власти) на «видишь ли, дело в том, что…» (апелляция к разуму). У этого подхода больше шансов на успех: исследования подтверждают выработанное здравым смыслом правило, что ребенок, скорее всего, прислушается к вашему требованию, если ему растолковали причины
[805].
