Представим, что большая группа людей, например ученики школы, сотрудники компании или участники мероприятия, хотят выразить благодарность кому-то, кто много работал на благо всего коллектива. Многие из нас сочтут публичное выражение признательности вполне нормальным делом и даже объявят это демократичным подходом. Но в реальности все как раз наоборот: церемония, на которой мы «признаём особые заслуги», организуется узкой группкой людей, которые выбирают героев для чествования кулуарно, без вовлечения всего коллектива. Так что на самом-то деле на этой церемонии демонстрируется власть ее организаторов.
Вместо того чтобы рассуждать о том, как минимизировать возможный вред от применения похвалы, Рудольф Дрейкурс и его последователи предпочитали говорить о таких формах взаимодействия с детьми, которые их «стимулировали» бы
[363]. Некоторые из их предложений и обоснований перекликаются с тем, о чем я уже говорил. Разумеется, мы можем использовать разные формулировки и оговаривать различия между «плохой» и «хорошей» похвалой или между одобрением и поддержкой, но гораздо важнее обсудить суть наших реакций на каждый из этих типов воздействия.
Сторонники Дрейкурса утверждают, что оценочные комментарии часто совершенно не нужны
[364]. Наши реакции и действия перестанут восприниматься как контролирующие или оценивающие, а в долгосрочной перспективе будут более эффективными с точки зрения стимулирования уверенности в себе и внутренней мотивации, если мы научимся отмечать результаты деятельности ребенка. Можно просто прокомментировать что-то в сочинении или рисунке (не говоря, что это прекрасно или что вам это нравится), и это само по себе окажется в достаточной степени стимулирующим.
Я недавно слышал, как третьеклассница читала перед классом свой рассказ. Когда она закончила, учительница сказала: «Ты много работала над финалом: тебе пришлось его трижды переписать». Очевидно, преподаватель уже комментировала более ранние варианты, чтобы помочь ученице доработать рассказ (и научить ее критически оценивать историю и качество текста). Теперь все было готово, и учительнице оказалось достаточно лишь отметить, что девочка как следует потрудилась. Никаких восклицаний и прилагательных в превосходной степени, которыми мы привыкли осыпать детей, уже не потребовалось. (Заметим, кстати, что, когда девочка принесла еще не доработанный и неидеальный рассказ, ей, вероятно, дали возможность его переписать, а не поставили сразу плохую отметку. В этом классе акцент явно делается на развитии и обучении, а не на оценке результатов.)
Представим, что ребенок что-то нарисовал и приносит вам свою работу. Я уже говорил, что лучше комментировать произведение, а не автора, а еще лучше отмечать конкретные особенности этого произведения. Но как только комментарии превращаются в похвалу в ее традиционной форме, возникает риск, что ребенок начнет ориентироваться на нашу положительную оценку, а не на собственное отношение к результату труда, а также будет получать больше удовольствия от получения вербального поощрения, а не от самого процесса работы с цветом и формой. Мы минимизируем подобные риски, когда комментируем работу и задаем вопросы («А вот тут, около воды, это горы? Ух ты, вот эта высоченная, да? А как это ты додумался изобразить их зелеными?.. А теперь что будешь рисовать?»)
Но почему же большинство из нас тут же начинают просто хвалить? Во-первых, потому что для этого не нужно особенно думать. А вот отозваться о работе так, чтобы человек не потерял к ней интерес и не почувствовал с вашей стороны манипуляции, бывает очень непросто. (В целом легче сделать что-то в отношении человека или даже за него, чем начать работать вместе с ним и помочь принимать собственные решения.)
Во-вторых, приятно, когда некто, пусть и маленький, смотрит на нас снизу вверх (выражаясь фигурально, а иногда и буквально). Разумеется, не все мы хвалим детей исключительно по этой причине, но все же стоит задуматься, почему ребенку иногда хочется снова и снова слышать от нас слова одобрения.
В-третьих, многие опасаются, что в нейтральных комментариях, не содержащих похвалы, есть что-то излишне стерильное и обезличенное. Поначалу может казаться, что, стараясь удержаться от прямого одобрения, мы даем сухой или скупой комментарий. Разумеется, очень важно формулировать отзыв с теплом и участием. Тогда дети будут чувствовать поддержку и наши слова не будут сбивать их с толку. В противном случае похвала, какой бы щедрой она ни была, пользы не принесет.
Эти соображения нередко вызывают споры, потому что не соответствуют общепринятому убеждению о том, что дети, да и все люди вообще, нуждаются в как можно большем количестве добрых слов. Возможно, при этом мы тут же представляем семью, члены которой крайне скупы на эмоции, или ужасаемся, к чему может приводить постоянная критика, но давайте не забывать, что проблема в таких семьях связана вовсе не с недостатком похвалы, а с недостатком поддержки. Ставя под сомнение целесообразность применения вербальных поощрений, мы вовсе не оправдываем ни вербальных наказаний, ни безразличия. Напротив, дети осознают, что о них заботятся, когда родители и учителя готовы руководствоваться долгосрочными соображениями, а не краткосрочной выгодой от послушания, которого легко добиваются с помощью внешней мотивации.
Учительница из Миссури недавно задала вопрос, как же ей перестать хвалить учеников, если многие из них живут в неблагополучных семьях, где к ним не проявляют ни любви, ни заботы. «Им же нужны поддержка и одобрение!» – восклицала она. Да, нужны, но эта поддержка должна быть безусловной. А похвала, как и поощрения вообще, часто оказывается привязанной к определенным условиям («Только если сделаешь так, получишь вот это» – и в данном случае «это» означает поддержку и выражение радости.) Более того, детям, оказавшимся в сложной ситуации или даже беде, важно почувствовать себя не только любимыми хоть кем-то, но и самостоятельными, способными принимать решения, имеющими право на собственное мнение в отношении того, что с ними происходит. И им точно не нужно, чтобы их контролировали, даже с помощью льстивой похвалы.
