Следующая часть упражнения, на которую уйдет больше четверти часа, состоит в том, чтобы в свете вышеназванных долгосрочных целей систематически переосмысливать все, что мы делаем со своими детьми, всю нашу повседневную практику. И тут нас поджидает неприятный сюрприз: в качестве средства, помогающего детям усваивать вышеупомянутые ценности и навыки, награды и наказания в лучшем случае бесполезны, а в худшем – разрушительны. Что в действительности делают награды и наказания, так это продуцируют временную покладистость. Они дают нам послушание. Если именно это мы имели в виду, когда утверждали, что награды и наказания действенны, то да, они творят чудеса.
Но если нас все-таки заботит, какими людьми вырастут наши дети, легких путей ожидать не приходится. Достойные ценности нужно взращивать изнутри. Похвалами, привилегиями и наказаниями можно изменить поведение (на какое-то время), но не самого человека; в крайнем случае они его изменят, но только не в желаемом нами направлении. Никакое манипулирование поведением никогда еще не помогло ребенку ощутить в себе настоятельное желание стать отзывчивым и ответственным человеком. Никакие награды за одобряемый нами поступок никогда еще не служили для ребенка причиной и дальше поступать столь же похвально, если это больше не сулило ему никаких поощрений.
Давайте поговорим об ответственности. Многие взрослые, когда жалуются, что дети ведут себя безответственно и несознательно, на самом деле имеют в виду, что те не выполняют в точности то, что им говорят
[586]. Это давно уже заметил Глассер: «Мы приучаем бездумно подчиняться школьным правилам и называем ребенка, соблюдающего правила, сознательным»
[587]. Если мы желаем добиться сознательности такого сорта, тогда беспрерывное применение наказаний или наград представлялось бы для этой цели самым действенным – а возможно, и единственным – методом. Но если под сознательностью мы подразумеваем способность поступать ответственно, быть заботливым, составлять моральные суждения и руководствоваться ими, тогда, как следует из слов педагога Констанс Камий, приведенных в качестве эпиграфа к этой главе, внешняя мотивация увлекает нас на неверный путь.
Ричард Райан жестко разделял два понятия: помогать ребенку вырабатывать определенные качества, как, например, чувство ответственности, и добиваться выполнения конкретного поручения, как, например, вынести мусор. «Добиться, чтобы поручение было выполнено, – это самая простая часть дела», – добавляет Райан
[588]. Именно этого можно достичь программами модификации поведения, но фактически они «скорее упреждают, чем стимулируют самодетерминацию, а самодетерминация как раз и служит предпосылкой для развития чувства ответственности в интересующем нас смысле
[589]. Можно сформулировать и так: ребенок, который слушается в надежде получить поощрение или избежать наказания, вовсе не «ведет себя хорошо», как мы это иногда называем. Точнее было бы сказать, что это поощрение и наказание «хорошо ведут его».
Так почему мы в воспитании наших детей полагаемся на силу внешней мотивации? Начать с того, что мы готовы прибегнуть к какому угодно средству, лишь бы добиться от детей послушания. Нас гораздо больше устраивает, чтобы мусор был вынесен, чтобы ребенок вечером отправился в постель (или с утра без разговоров в школу), чтобы была в корне пресечена готовая разразиться истерика или мелкая ссора между нашими отпрысками в магазине, и мы не задумываемся, как эти тактики повлияют на детей в долговременной перспективе. «Сроки исполнения» в подобных случаях, безусловно, играют важную роль, да и наши собственные эмоциональные потребности, или даже удобство, тоже чего-то да стоят. Но мы должны ясно осознавать, какой ценой даются нам эти быстро добытые результаты: чем объяснять себе, что все это в высших интересах самого ребенка, мы обязаны признать тот факт, что подобное манипулирование поведением в конечном счете губительно. Давайте будем честными и спросим себя: когда мы поощряем или наказываем наших детей, ради кого мы это делаем (для себя или для них?) и ради чего (чтобы выработать у них достойные ценности или добиться простого послушания?).
Последний вопрос заставляет задуматься, насколько сами мы намерены прививать детям позитивные ценности и добиваться долгосрочных целей, которых желаем для них в моменты размышлений об их будущем. Когда новоиспеченные родители, обращаясь к друзьям и родственникам, в порыве чувств восклицают «Он такой хороший малыш!», подразумевается, что младенец много спит, не слишком много плачет и не доставляет много хлопот. А сколько родителей вкладывают в понятие «хороший» такой же смысл, когда отзываются о ребенке постарше (или когда учитель так характеризует класс)? У всех взрослых бывали моменты, когда им хотелось, чтобы дети просто слушались их, без всяких скандалов и понуканий. И чем глубже это хотение пускает корни в душах родителей, тем больше желание, чтобы ребенок не доставлял излишних проблем, берет верх над другими целями воспитания и тем больше склонны родители пускать в ход наказания или награды.
Еще одна причина, толкающая нас на путь внешней мотивации, – в нашем убеждении, что справляться с трудной ситуацией означает проделывать что-либо над детьми. Создается впечатление, что некоторые люди, в том числе многие вполне разумные, заботливые и образованные родители, мыслят исключительно в градациях черного и белого. Они видят лишь два выхода: либо наказывать, либо вообще ничего не предпринимать. Мы или применяем крутые меры, или попустительствуем, либо авторитарны, либо снисходительны и дозволяем все. Бывает, что каждый из родителей присваивает какую-то одну роль: «Муж у нас в семье насаждает строгую дисциплину, он кричит на детей и разгоняет их по их комнатам; со мной же им все сходит с рук».
Всерьез рассуждать о воспитании детей – и, кстати говоря, об их обучении
[590] – означает прежде всего оспорить эту ложную дихотомию. Как указывают некоторые исследователи, совсем не обязательно выбирать между ролью диктатора и либерала; вполне возможно поставить определенные рамки и жестко контролировать, проявляя при этом теплоту, внимательность и чуткость
[591]. Другие специалисты отмечают, что выбор вовсе не стоит так, чтобы применять к детям какие-то карательные меры или все спускать им с рук: можно расширить идею принятия мер, добавив к карательным поощрительные. Такого рода формулировки несколько улучшают положение, но лишь в очень ограниченных пределах. В идеале нам следует продумать альтернативы, которые оставили бы в стороне как таковую идею внешнего контроля или манипулирования поведением. В главе 12 я приведу ряд соображений, как это сделать.
