– И что дальше?
София отводит глаза.
– Мы поехали в Сохо, как я и говорила. Вместе с парой коллег отправились в клуб на Олд-Комптон-стрит. Когда я спохватилась, то последний поезд уже ушел. Мне очень-очень жаль. Так получилось случайно.
– Случайно? Случайно – это когда ты не можешь контролировать обстоятельства. Могла бы позвонить!
– У меня телефон разрядился.
– А почему не взяла у кого-нибудь?
– Я же не помню твой номер.
– Господи! – По правде говоря, Лу тоже не помнила телефон Софии. Вот она, опасность новых технологий, любимые номера на быстром наборе. Но дело не в этом. – А ты что, не могла позвонить на стационарный? Этот номер ты знаешь!
– Думаю, да. Мне очень-очень жаль.
– Из-за тебя я себя почувствовала последней дурой! – Лу старается не заплакать. Чертова гормональная буря. – Ты же в курсе, какой сегодня важный для меня день!
– Не знаю, что сказать…
– Как и я. С кем ты была? С девушкой?
– Нет, что ты…
– А с кем тогда?
– Приятельница с работы приютила.
– Как зовут?
– Розетта.
– Лесби?
– Нет! Она живет с бойфрендом. Снимают квартиру. Можешь позвонить ей, если мне не веришь.
– Хм-м.
Только сейчас Лу понимает, что рядом с ней все еще сидит какой-то парень, старательно делающий заметки в блокноте. Она и раньше обратила внимание на него. Видимо, какой-то репортер. У него будет интересный материал, думает Лу.
Она в отчаянии качает головой:
– Я же не дура. Понятно, что тут у тебя проблема. Классический пример поведения избегания.
– Мне бы не хотелось… чтобы ты со мной вела себя… Как психолог, – бормочет София, потупив взгляд.
– А что мне еще остается, если ты не можешь быть достаточно честной, чтобы сказать, что в действительности думаешь об этой ситуации? Ради всего святого, ты на меня даже не смотришь.
София поднимает голову. Ох, эти огромные карие глаза… Лу питает к ним слабость, но она полна решимости не сдаваться.
– Почему бы нам не осмотреть выставку? – предлагает София. – Раз уж мы здесь.
– Да, полагаю, это стоит сделать, – Лу хватает сумку и ощущает, как боль пронзает живот. – Я хочу побольше узнать о донорстве спермы.
– Si, si
[15].
Ничего большего Лу не может себе позволить в общественном месте.
9
– Ты серьезно думаешь участвовать в программе донорства яйцеклеток? – интересуется Анна.
Лу не хочется так сразу признаваться, поэтому она отвечает уклончиво:
– Ну может быть.
Она сидит на пассажирском сиденье «Сааба» Анны: просторный автомобиль с откидным верхом с дорогущей стереосистемой и обивкой, от которой пахнет свежестью. Приборная панель перед ней кажется такой футуристичной, что Лу не в состоянии определить, что значат все эти лампочки, шкалы и цифры.
София наклоняется между двух передних сидений, чтобы присоединиться к разговору.
– Твоя мать… какое слово ты употребляешь, чтобы описать, когда она расстроена.
– В шоке, – говорит Лу. Да ты и сама, похоже, в шоке, думает она, но не вслух не говорит.
– А ты скажешь матери? – уточняет Анна.
– Да, но пока я не знаю, пойду ли я этим путем. – Она жалеет, что Анна вообще затронула эту тему.
– А мне кажется, это как-то дико, – говорит София.
– А мне так не кажется, – возражает Анна. С тех пор как они выехали с Вест-Энда, движение стало очень плотным, приходилось постоянно менять скорость, и они в очередной раз остановились на перекрестке у универмага «Харродс». Десятки людей торопились перейти дорогу, пока для машин горел красный свет. – Я считаю, это здорово.
– Ну, может, «дико» неправильное слово, иногда мой английский меня подводит… Но только представь, что ты станешь донором яйцеклеток, а потом ребеночку исполнится восемнадцать, и он решит тебя найти.
– Это еще так нескоро, – тянет Анна. – А надо думать, что можно сделать здесь и сейчас.
Лу старается, чтобы голос не дрогнул.
– Именно. Мне нравится мысль о том, чтобы помочь какой-то женщине обзавестись ребенком. – Ей хочется обсудить все с Софией дома наедине, а не на шоссе А4 с Анной за рулем, но промолчать не получается. – Представляешь, через какие муки приходится проходить женщинам, если они не могут забеременеть. Мои яйцеклетки могут изменить чью-то жизнь.
– Мне кажется, ты романтизируешь, – говорит София.
Лу обижена. Если ее подружка и должна возражать против чего-то, так только не против излишней романтичности.
– Дети – это еще не все, – продолжает София.
– Я знаю, что это не все в жизни, но тем не менее для многих женщин, да и для мужчин это важная часть их взрослой жизни. – Лу намеренно использует это слово.
– Пусть ты и не считаешь наличие детей самым важным в жизни, как и я, впрочем, – взгляните на меня, – но можешь уважать то, что для кого-то это действительно важно? – спрашивает Анна. Она проезжает еще немного до следующего светофора, где новая толпа шопоголиков пересекает дорогу. – Нельзя вычеркивать что-то, если это не входит в число твоих приоритетов.
– Я и не вычеркиваю, – оправдывается София.
– А звучит именно так, – замечает Анна. – Мне кажется, донорство яйцеклеток – это альтруизм.
Возможно, тот факт, что Анна завела этот разговор, не так уж ужасен, думает Лу. Анна озвучивает то, что я чувствую, и мне не нужно произносить это самой.
– Все дело в деньгах, – говорит София. – Донор, может, и не берет денег, но это значит, что лечение, которое в другом случае было бы очень дорогим, предоставляется бесплатно. Но кто сказал, что доктор объективен? Разумеется, нет. У него дорогой костюм, он стоит и вешает всем лапшу на уши, как прекрасна процедура ЭКО, тогда как сам богатеет. По мне, это просто способ обойти закон. Не бывает все так просто.
Это не просто интеллектуальный спор, думает Лу. Речь идет о моем теле и твоем будущем. И снова она пытается придать голосу бесстрастность.
– После удаления кисты с ЭКО будет куда легче забеременеть, и это пойдет мне на пользу.
– Ты уверена? Откуда ты знаешь?
– Я обсуждала это с хирургом, когда ходила на осмотр после операции, – признается Лу.
– Ого! А почему мне не сказала?
Повисло неловкое молчание. Похоже, у обеих есть секреты. Лу убеждена, что София не сказала всей правды по поводу прошлой ночи, точно так же и она проводила изыскания втайне. В последние несколько недель они отдаляются друг от друга, а теперь и вовсе появилась опасность разрыва. Лу чувствует, что лучше ответить честно.
