По мере того, как мы переходим от одной стадии медитации внимательности к другой, от первоначальных попыток сосредоточиться на дыхании к более высоким состояниям ума, называемым джханами, восприятие предоставляет нам важные ориентиры. Будда ясно выразил это в «Джхана-сутте»: «Итак, я заявляю, бхиккху, что ровно так далеко, как зашли ваши достижения-восприятия, зашло и ваше достижение полного просветления». Иными словами, наш прогресс на пути к прекращению страдания можно измерить изменением нашего понимания восприятия и отношения к нему. На данном этапе обсуждения мы можем начать понимать глубинный смысл слов Будды. На ранних стадиях пути контакт между шестью органами чувств и объектами чувств был отвлечением, ухудшавшим нашу способность к сосредоточению. Более того, мы считали объекты органов чувств, включая части нашего собственного тела, плотными, устойчивыми и способными принести «мне» продолжительное удовольствие или боль.
Однако когда мы поочерёдно медитируем на всех десяти восприятиях, ум постепенно убеждается в том, что ничто не устойчиво и не обладает чистотой, ничто не может принести постоянное удовольствие или боль и ничто не содержит вечного «я» или души. Вследствие этого осознания наше внимание смещается с чувственных восприятий и их объектов к пониманию радости уединения и глубокого сосредоточения. Будда так описал эту перемену в «Джхана-сутте»:
«Здесь, удалившись от чувственных наслаждений… бхиккху входит в первую джхану и пребывает в ней… Он считает, что все существующие там феномены, относящиеся к форме, чувству, восприятию, ментальным активностям и сознанию, непостоянны, страдают, заболевают, покрываются нарывами, жалят, вызывают мучения и боль, чужеродны, разрушаются, пусты и не имеют собственного „я“. Он отвращает свой ум от этих явлений и направляет его на бессмертный элемент».
(пер. Бхиккху Бодхи)
Иными словами, начиная с первой джханы мы осознаём, что наши собственные совокупности: формы, чувства, восприятия, измышления [мысли] и сознание – непостоянны, страдают, заболевают, подвергают нас опасности, причиняют нам боль, разрушительны, пусты и не имеют собственного «я». Увидев совокупности в этом свете, мы постепенно отворачиваемся от них и направляем ум к их противоположности: к ниббане и прекращению всех страданий. Будда так описал это состояние, запредельное страданию, в «Джхана-сутте»:
«Оно спокойно, оно возвышенно, оно – остановка всех действий, оно – отказ от любых попыток чем-то овладеть, оно – уничтожение страстного желания, прекращение, ниббана».
(пер. Бхиккху Бодхи)
Теперь, когда у нас есть ясная цель, мы раз за разом входим в медитативные состояния-джханы, используя присущие им чистые, ясные и усовершенствованные качества ума для полного прекращения концептуального мышления и восприятия обусловленных феноменов. Ни с чем не сравнимое умиротворение этого спокойного состояния уводит нас за пределы страстного желания обычного удовольствия, обычного хорошего здоровья и даже обычного перерождения. Как сказано в «Гиримананда-сутте», все «активности», включая представления об удовольствии и боли, болезни и здоровье и даже жизни и смерти, останавливаются, и мы отбрасываем все страстные желания, в том числе желание «обладать чем бы то ни было», включая самое высокое рождение. Теперь мы обращаем свой ум к бессмертным радостям «прекращения, ниббаны». В этой части сутты Будда напоминает Гиримананде, что обещание прекращения подталкивает нас прилагать больше усилий к медитации для достижения этих спокойных и превосходных наслаждений.
11
Восприятие ненаслаждения ничем мирским
«Что же такое, Ананда, восприятие ненаслаждения ничем мирским? Здесь бхиккху воздерживается от вовлечения и цепляния, интеллектуальных взглядов, приверженностей и лежащих в их основе тенденций в отношении чего бы то ни было мирского, отказываясь от них без цепляния. Это называется восприятием ненаслаждения ничем мирским».
(пер. Бхиккху Бодхи)
В настоящий момент нам сложно понять восприятие ненаслаждения ничем мирским. Обычно мы делаем всё, что можем, чтобы жизнь, которую мы проживаем, стала более приятной. Однако на этом этапе медитации на десяти восприятиях мы сумели убедить ум, что приятные мирские переживания обманчивы и, вообще говоря, нежелательны. Они отвлекают нас, не давая сосредоточиться и усиливая цепляние, отвращение и заблуждение. Более того, мы начали испытывать спокойствие и умиротворение, возникающие вследствие отречения от чувственных наслаждений. Мы предпочитаем более спокойные и мощные внутренние радости бесстрастности. В результате нам становится относительно легко отказаться от наслаждения обычным миром.
Мы обнаруживаем, что ум, очищенный от алчности, ненависти и заблуждения, естественно свободен от возбуждения в момент восприятия чего бы то ни было мирского. Во всём мире нет ничего настолько особенного, чтобы это могло усладить ум. С другой стороны, ум ни в чём не разочаровывается. Ничто его не удивляет. Везде присутствуют одни и те же проблемы: непостоянство, страдание и отсутствие «я». Осознав эту истину, ум становится расслабленным, спокойным и тихим.
Однако на более глубоком уровне мы можем лелеять надежду, что какая-то другая жизнь будет лучше этой. Возможно, думаем мы, в одном из будущих рождений в человеческом теле условия будут иными и обычные чувственные наслаждения перестанут представлять собой проблему. Восприятие ненаслаждения ничем мирским требует от нас осознания того, что любое рождение в сансаре, каким бы высоким оно ни было, характеризуется непостоянством и страданием.
Среди десяти оков, глубоко укоренившихся негативных привычек ума, к уничтожению которых ведёт медитация, присутствуют страстное желание тонкого материального существования, а также страстное желание нематериального существования. Эти измерения существования скорее ментальные, чем физические. Они связаны с достижением медитативных состояний-джхан. Восприятие ненаслаждения ничем мирским требует, чтобы мы оставили надежду на перерождение даже в этих возвышенных ментальных состояниях.
Будда говорит, что, оставив эту надежду, мы должны использовать уверенность, обретённую благодаря ясному восприятию истины нашей ситуации, чтобы пресечь сомнение и страх и ориентироваться на достижение ниббаны, вечной свободы от страдания перерождений. Ничто, кроме этого, не поможет ни Гиримананде, ни нам самим. В «Махамангала-сутте» Будда сказал:
Ум, что непоколебим
При соприкосновении с мирскими состояниями,
Не знает печали, незагрязнён и уверен, —
Вот высочайшее благословение.
12
Восприятие непостоянства всех ментальных формаций
«Что же такое, Ананда, восприятие непостоянства всех обусловленных феноменов? Здесь бхиккху испытывает отвращение и омерзение ко всем обусловленным феноменам, они оскорбляют его. Это называется восприятием непостоянства всех обусловленных феноменов».
(пер. Бхиккху Бодхи)
Итак, мы достигли последнего шага медитационного пути к освобождению от страдания. До сих пор мы использовали для продвижения по пути Будды ум и протекающие в нём процессы. Мы использовали способность ума к сосредоточению, чтобы сфокусировать своё внимание на теле и его частях, и обнаружили, что тело, подобно всем остальным обусловленным феноменам, непостоянно, подвержено разложению и болезням и пусто, или лишено любой сущности, которую можно было бы назвать «я». Затем мы медитировали на отречении от причин страдания и принятии зрелого отношения бесстрастности к переживаниям этой жизни и даже к приятным переживаниям глубокой медитации. Бесстрастность помогла нам достичь следующей стадии – понимания состояния, запредельного страданию непостоянства, то есть понимания прекращения, ниббаны. Осознав, что это бессмертное состояние является единственной достойной целью, мы медитировали на отказе от желания любой формы рождения, даже в возвышенных состояниях бытия, запредельных физическому страданию.
