Об этом пунктике Элизы Ларок детективы ему не рассказывали. Он не пожалел денег, чтобы вызнать всю подноготную жизни Эшби, но Элизой занимался еще серьезнее. Неужели где-то недоработал?
— И о чем говорится в папирусах? — как можно небрежнее осведомился датчанин.
— О целях и как их добиться. Потому и создан Парижский клуб.
— Кто писал текст?
Ларок пожала плечами.
— Неизвестно. Наполеон считал, что это остатки сокровищ Александрийской библиотеки.
Возможно… Когда-то и ему встречался подобный артефакт. Не все содержимое легендарной библиотеки, вопреки распространенному мнению, погибло.
— Уж очень вы верите в неведомый документ, — произнес Торвальдсен. — Бог весть кто его писал.
— То же самое можно сказать и о Библии, — возразила Элиза. — По сути, никто не знает, откуда она взялась, и тем не менее миллионы людей пытаются по ней жить.
— Отличный пример! — Он рассмеялся.
В ее глазах светилась уверенность поистине бесхитростной души.
— Я показала вам то, что мне очень дорого. Теперь ваша очередь. Какие у вас доказательства по Эшби?
ГЛАВА 28
Париж
Двое мужчин в мятых синих блейзерах и галстуках побежали в выставочный зал на помощь кричавшей женщине. На шеях у обоих болтались бейджики музейных работников. Один из преследователей Фоддрелла, крепкий парень с взъерошенными волосами, стукнул первого «блейзера» в скулу. Его напарник, отличавшийся мелкими, почти плоскими чертами лица, ударом ноги опрокинул на пол второго «блейзера».
В тот же миг они выхватили пистолеты.
Виновница начавшейся заварухи тем временем скрылась.
При виде оружия туристы с громкими криками бросились к главному выходу.
На другой стороне зала появились еще два сотрудника музея.
С оглушительностью взрыва грянули выстрелы — звук многократно усилили каменные стены, стеклянный потолок и плиточный пол.
Один из «блейзеров» упал как подкошенный, другой скрылся из поля зрения.
Люди продолжали бежать.
Крепыш и плосколицый исчезли где-то в недрах особняка.
Малоун вспомнил планировку этажа.
— Я иду обратно. Выход из здания только один. Отрежу им путь к отступлению. А ты жди здесь.
— И что мне делать?
— Старайся не попасть под пулю.
И Малоун помчался в вестибюль. Наверняка музейная охрана перекроет все ходы, а там и полиция подтянется. Его задача — отвлечь стрелков.
Времени на размышления у Сэма не было. События развивались чересчур быстро. Сидеть без дела он точно не собирался, что бы там ни велел Малоун. Он рванул в залитый солнцем зал-колодец, где лицом вниз в луже крови неподвижно лежал сотрудник музея.
Опустившись на колени, Сэм повернул голову раненого. На него, не мигая, отрешенно смотрели стекленеющие глаза. Раненых он еще никогда не видел. Мертвых — видел. Вчера ночью. А этот человек еще дышал.
Сэм внимательно огляделся: капители… статуи… запертая на железный засов дверь… арочный переход, ведущий в зал без окон… гобелен на дальней стене… уходящая вверх лестница…
Посетители разбежались, музей наполнила тревожная тишина. Интересно, где все? Есть же охрана, сотрудники. Да и полицию наверняка вызвали.
Внезапно с той стороны, куда ушел Малоун, загрохотали шаги. Кто-то сюда бежал.
«А вдруг меня арестуют?» — забеспокоился Коллинз.
Ну, уж нет! Ему до смерти хотелось поучаствовать в выпавшем на его долю приключении.
— Помощь на подходе, — тихо сказал он раненому и вскочил на ноги.
Куда бежать? Взгляд уперся в лестницу. Сэм ринулся в соседний зал и, перепрыгивая через ступеньку, поспешил на второй этаж.
Возбужденно галдя — каждый на своем наречии, — туристы пытались протиснуться через узкий проход сувенирной лавки в вестибюль, а точнее, к парадным дверям.
Хорошенько поработав локтями, Малоун пробился сквозь толпу в соседнюю комнату, обозначенную в брошюре как место для личных вещей. Там же находилась деревянная лестница, через которую посетители спускались к выходу. Крепыш и плосколицый наверняка двигаются в эту сторону, значит, их можно перехватить на втором этаже.
Одолевая зараз по две ступени, Малоун поднялся в пустынный зал. На стене висел гобелен, изображающий сцену охоты. В запертых на ключ витринах тускло поблескивали доспехи, кинжалы, мечи. Оружием обзавестись не помешало бы… Ничего, администрация музея должна отнестись с пониманием.
Малоун ударил в стекло металлической ножкой стула. На пол со звоном брызнули осколки. Отшвырнув стул, он схватил с полки короткий, остро заточенный — видимо, для большей эффектности — меч XVI века (так было написано на карточке) и щит той же эпохи. Оба экспоната оказались в отличном состоянии.
Малоун чувствовал себя гладиатором, ожидающим выхода на арену. Впрочем, это лучше, чем ничего.
Скользя ладонью по гладкому медному поручню, Сэм рысью мчался наверх. На площадке остановился, прислушался. Тишина.
Даже снизу не доносилось ни звука.
Придерживаясь за перила, он начал медленно подниматься по ступеням последнего пролета. Что же делать? Оружия нет. Страшно до чертиков… А вдруг Малоуну нужна помощь, как тогда, в магазине? Настоящие агенты друг друга выручают.
Вот и площадка последнего этажа. Слева за широкой аркой виднелся зал с высоким потолком и кроваво-красными стенами, прямо располагалась экспозиция «Дама с единорогом».
Прижавшись к косяку, Сэм аккуратно заглянул в красную комнату.
Грохнули три выстрела. Пули выбили в стене каменную крошку всего в нескольких дюймах от его лица.
Ошибочка вышла.
Сэм нырнул обратно в укрытие.
Снова просвистела пуля. Оконные стекла над лестничной площадкой разлетелись вдребезги.
— Эй… — едва слышно прошептал чей-то голос.
В нише, обрамляющей вход в зал с «Дамой с единорогом», стояла та самая женщина, из-за отчаянного вопля которой и разгорелся сыр-бор. Ее короткие волосы были отброшены назад, глаза настороженно блестели. В раскрытых ладонях у женщины лежал пистолет. В тот же миг она швырнула его Коллинзу.
Ловко поймав оружие, он сжал левой рукой рукоять и положил палец на спусковой крючок. Когда же ему доводилось последний раз стрелять? Кажется, четыре месяца назад, на полигоне Секретной службы… И все-таки с пистолетом веселее.
Женщина не сводила с него напряженного взгляда. Наконец она нетерпеливо махнула рукой: стреляй же!
Вдохнув поглубже, Сэм быстро развернул дуло в арку и спустил курок.
