— Что случилось?
Рыцарь не смотрел на нее. Казалось, он не в состоянии даже голову повернуть.
— Мне нужно побыть одному, — ответил он безжизненным голосом, продолжая спускаться по ступеням.
Она двинулась следом, но он отмахнулся от нее, словно от дворовой собаки, до которой ему нет никакого дела. В полной растерянности Жуглет подняла взгляд на дверь королевских покоев: оттуда только что вышел Маркус. Он выглядел таким же потрясенным, как Виллем, но вдобавок еще и испуганным. Щеки у него пылали.
— Виллем! — с несчастным видом позвал он.
Тот, однако, не оглядываясь, медленно покачал головой, продолжая спускаться по ступеням.
Внизу он свернул налево, потом повернул еще раз и двинулся в сторону конюшни.
Работники и пара рыцарей, пересекающие маленький двор по своим делам, с любопытством переводили взгляд с Маркуса на Виллема.
— Что произошло? — спросила Жуглет, взбегая по ступеням. — Маркус, скажи мне. Я никогда не видел его таким.
— Жуглет, — взгляд Маркуса скользнул по лицам телохранителя и пажей, которые могли слышать их разговор, — это не тема для публичного обсуждения.
— Я не расскажу никому. — Жуглет посмотрела вниз и увидела кучку людей, явно заинтересованных происходящим. — Пошли отсюда.
— Ты худший сплетник во всей империи, — раздраженно ответил Маркус. — Есть вещи, Жуглет, которые нужно уважать, и секреты, которые не следует выносить на всеобщее обозрение.
Горло у него перехватило: он все еще был потрясен тем, что только что сделал. Никакого восторга, никакого облегчения. Он надеялся, что эти чувства придут позже, однако непосредственно в данный момент испытывал лишь ужас от содеянного. Он добился, чего хотел: Линор никогда не будет императрицей. Маркус думал, что Виллем набросится на него с кулаками, и теперь почти желал этого. Ну, рано или поздно так и случится, никаких сомнений.
— Что произошло? — не отставала Жуглет, вместе с Маркусом спускаясь во двор.
— Есть некоторые вещи, которые находятся за пределами твоего понимания, — негромко ответил Маркус. — Ты слишком молод и не отдаешь себе отчета в том, насколько аристократия требовательна в личных вопросах. Оставь меня в покое.
Они уже почти дошли до двери в его комнату.
— Я поговорю с Конрадом, — с вызовом заявила Жуглет. — Он все мне расскажет.
Спускающиеся во двор повар и дворецкий с любопытством посмотрели на них.
Услышав наверху звуки, Жуглет подняла голову и увидела стоящего в дверном проеме Конрада. Вид у него был до крайности унылый и мрачный.
— Сир! — закричала она и снова помчалась вверх по ступеням.
Он улыбнулся усталой отческой улыбкой.
— Жуглет, мне следовало догадаться, что ты тут же сунешь нос в это дело.
— Суну нос во что?
Конрад печально вздохнул и, осознавая, что все внимание приковано к ним, сделал знак слугам спуститься по лестнице. После чего сказал шепотом, предназначенным только для ушей менестреля:
— Я не женюсь на сестре Виллема.
Жуглет потрясенно открыла рот и воскликнула с яростью в голосе:
— Почему?!
Ее голос привлек внимание всех, кто находился в помещениях, открывающихся в темный, гулкий внутренний двор, — другими словами, почти всех в верхней части замка.
Конрад поджал губы, но потом ответил, снова шепотом:
— Думаю, это должен объяснить тебе Виллем — если сочтет нужным. Это не моя история. — Он начал пятиться в комнату. — Хорошо, что у него есть такой друг, как ты. В ближайшие дни ему очень потребуется поддержка.
— Что-то случилось с ней, сир? — настойчиво продолжала докапываться до правды Жуглет. — Она умерла?
Конрад состроил гримасу.
— Даже хуже.
Жуглет вытаращила глаза.
— Ее изнасиловали?
Теперь уже все прислушивались к их разговору. Конрад состроил еще более выразительную гримасу и покачал головой.
— Лучше бы уж так. Тогда, по крайней мере, ее репутация осталась бы незапятнанной.
Разглядев ужас на лице Жуглет, Конрад вздохнул и сделал ей знак подняться в его апартаменты.
— Виллем наверняка не станет скрывать от тебя, что произошло, однако сейчас он слишком расстроен, чтобы говорить об этом. Заходи, но ты должен поклясться, что никаких баллад из моего рассказа стряпать не будешь.
Едва дверь за ними захлопнулась, во дворе и за открытыми окнами тут же с жаром начали строить догадки насчет того, что же на самом деле произошло.
В дверь коротко, с силой постучали. Маркус набрал в грудь побольше воздуха, готовясь к встрече с Виллемом.
Однако стоило ему открыть дверь и сделать шаг в сторону, как в комнату ворвался некто вдвое ниже ростом, чем Виллем, и с лицом, исказившимся от ярости почти до неузнаваемости. Жуглет с треском захлопнула за собой дверь и повернулась к Маркусу, который в удивлении отскочил и едва не упал. Жуглет метнулась к нему, ухватила за воротник и прошипела, брызжа слюной:
— Как ты на самом деле узнал об этой розе?
Маркус вообще-то ожидал нападения, но не такого и определенно не со стороны этого противника.
— Я увидел ее, когда мы лежали на траве, — решительно заявил он и вырвал из рук Жуглет свой воротник. — Успокойся, парень. Окна открыты, нас могут услышать.
— Лжешь! — Жуглет сунула Маркусу кулак под нос. — Ничего этого не было! Я хорошо знаю девушку. И кроме того, уезжая, брат всегда сажает ее под замок. У тебя не было ни малейшего шанса.
— Детали случившегося я изложил его величеству, поскольку это его касается.
Маркус закашлялся, приводя в порядок одежду и снова потирая предплечье, в которое не так давно вцепился Конрад.
— Ты тут вообще ни при чем. Я и так полон сожаления и раскаяния. Пожалуйста, уходи.
Жуглет подскочила к окну и закрыла тяжелые деревянные ставни.
— Ты играешь с честью дамы! Со всей ее жизнью! — в ярости закричала она.
— Думаешь, я не понимаю этого? — еле слышно прошептал Маркус. — Вряд ли кого-то при дворе честь дамы беспокоит больше, чем меня. Уходи, Жуглет…
Она возмущенно топнула ногой.
— Еще не поздно отречься от своих слов, Маркус! Ты не делал этого, она не делала этого. Не пятнай ее!
«И не разрушай мои планы», — мысленно добавила она, чувствуя себя почти больной от злости.
— Что ты можешь знать о чести, лицемер, — фыркнул Маркус. — Ты не имел дела ни с кем, кроме шлюх. Убирайся из моей комнаты!
— Объясни, зачем ты сделал это, — сквозь стиснутые зубы сказала Жуглет. — Виллем для тебя не угроза. Когда-нибудь ты получишь от Конрада герцогство! Какую выгоду принесет тебе такое изощренное вероломство? Я не уйду, пока не пойму, в чем смысл этой подлости. После всего, что я сделал для тебя!
