Она постояла у косяка, надеясь услышать удаляющиеся от двери шаги, но потом поняла, что он ждет того же от нее. Чувствуя полное бессилие, она состроила гримасу и шлепнула по двери ладонью.
— Ладно, я ухожу.
Ответом ей были лишь приглушенные, сердитые рыдания. Внезапно ее охватили сомнения — а правильно ли она поступила, заставив его остаться?
Она с угрюмым видом начала спускаться во двор, но потом уселась на нижних ступенях лестницы, время от времени бросая взгляд наверх. Однако дверь не открылась. Смирившись, Жуглет встала и вышла со двора.
Этой ночью его преосвященство кардинал не без удовольствия писал очередное донесение в Рим. В нем он сообщал, что, весьма вероятно, его величество императора Конрада в конце концов удастся склонить жениться на девушке из Безансона, чья преданность церкви не ставилась ни под какое сомнение.
Его величество император Конрад поужинал в своей комнате в одиночестве, если не считать менестреля Жуглета, наигрывавшего печальные мелодии.
Альфонс, граф Бургундский, с мрачным видом сидел в полутьме своих апартаментов и обдумывал, что ему теперь делать.
Сенешаль Маркус, человек не слишком религиозный, всю ночь молился в часовне замка.
А Виллем из Доля, герой королевства, расхаживал по своей комнате в гостинице, безучастно глядя на восходящую, почти полную луну и понимая, что что-то внутри него разрушилось навсегда.
Глава 13
ДЕБАТЫ
Средневековая поэма в форме дискуссии двух человек
20 июля
Его величество проснулся под своими шелками, пухом и мехами. Бойдон очистил все три выложенных плитками камина от золы, вылил за окно содержимое ночного горшка его величества, отдернул полог постели, согнал с нее псов, помог его величеству подняться и надеть халат.
Утренний туман был таким же беспросветно серым, как настроение короля. Конрад устроился в кресле у огня в своей гостиной. Бойдон в это время снял с постели простыню, подушки и отослал их в стирку. Потом прочным костяным гребнем расчесал его величеству волосы и бороду, помог ему натянуть рейтузы и башмаки.
В конце концов, безучастно глядя в огонь, Конрад сказал:
— Пошли за Маркусом.
Едва Бойдон ушел, Конрад бросил взгляд в сторону фигуры, свернувшейся калачиком на подушках в оконной нише, под голубой шерстяной накидкой.
— Сыграй что-нибудь. — Он снова устремил взгляд на огонь. — Давай вместе будем оплакивать крах фантазии.
Жуглет давно проснулась и тихо лежала, обдумывая ситуацию, однако сделала вид, будто ее разбудил голос императора, и потянулась, вглядываясь в туман за окном.
— Что ваше величество имеет в виду?
Император, не отрывая взгляда от огня, покачал головой.
— Разве непонятно, друг мой? Ты лично знал девушку, и мне известно, как ты к ней относился. А как ужасно все это для Виллема!
— Могу я говорить свободно? — Жуглет отбросила накидку, поправила коричневую тунику и продолжила, не дожидаясь ответа, наперед зная, что он будет утвердительным. — Уверен, Линор оговорили или Маркус обманывает вас. Пошлите за ней, ваше величество, и расспросите лично, прежде чем менять планы, которые так много значат для вас.
— Если она сумела так хитро обвести вокруг пальца собственного брата, значит, она прекрасная обманщица и ни единому ее слову верить нельзя.
— Пусть акушерка проверит, девственница она или нет, сир, — предложила Жуглет.
Приподнявшись, Конрад бросил на менестреля сердитый взгляд.
— Господи боже, о чем ты только думаешь? Это невозможно — подвергнуть ее такому унижению. Представь, какие слухи о ней пойдут, в особенности если Маркус окажется прав.
— Но если она невинна, тогда…
— Тогда на мне будет клеймо императора, который способен обойтись так со своей невестой, — раздраженно бросил Конрад и снова обмяк в кресле. — Подумай, как это обернется против меня, когда слух пройдет по всей стране. — Он тяжело вздохнул. — Я император Священной Римской империи, и есть вещи, на которые у меня нет права.
— Все можно сделать втайне, сир, — прошептала Жуглет, стараясь скрыть свое отчаяние.
Конрад бросил на нее скептический взгляд.
— Это королевский двор! Тут ничто не остается в тайне… Господи, Жуглет, ты сам только и делаешь, что разнюхиваешь секреты. Как тебе в голову могут приходить такие нелепые идеи? Я просил у тебя песни, не совета. Давай что-нибудь о разбитых надеждах.
Жуглет выбралась из оконной ниши и присела на корточках около футляра с Фиделем, раздумывая, как смягчить витающее в воздухе ощущение катастрофы.
— Прошу прощения за дерзость, но вы никогда даже не встречались с Линор… значит, для вашего величества это не такая уж потеря.
Конрад нетерпеливо посмотрел в сторону менестреля.
— Конечно, разбитые надежды — это больше относится к Виллему, но и ко мне тоже, поскольку я теряю шанс назвать его братом. Только не играй эти танцевальные мелодии, которые ты так обожаешь.
— Он остается вашим братом по оружию.
Жуглет достала инструмент и начала проверять звучание каждой струны.
— Включите его в свой двор, это будет ничуть не хуже, чем если бы он стал членом семьи.
— Согласен. Но у меня начало возникать такое чувство… даже не знаю, как назвать… домашности, что ли? И оно было связано с перспективой, что мы можем стать настоящей семьей. Я испытываю самые теплые чувства к этому человеку, говорю это совершенно искренне. Он так божественно не похож на других придворных! Или на моих кровных родственников.
— Это относится и к его сестре, — с напускным безразличием заметила Жуглет, настраивая третью струну.
— Ни слова о ней.
— В чем бы ее ни обвиняли, нельзя допустить, чтобы это сказалось на его судьбе.
Жуглет слегка подкрутила струну и теперь слушала, как она звучит по отношению к соседним.
— Конечно нет, но я хочу, чтобы Маркус и Виллем оба были моими придворными и друзьями. Теперь же ясно, что много воды утечет, прежде чем они смогут спокойно чувствовать себя в обществе друг друга. И я ничего не смогу тут поделать. Не люблю, когда обстоятельства складываются таким образом, что не зависят от меня.
— Прованскую, французскую или немецкую? — спросила Жуглет, усевшись на стул с фиделем в одной руке и смычком в другой. — Для сегодняшнего дня, по-моему, лучше всего подходит Блондель де Несле или, может быть, Вентадюр…
Однако представление закончилось, так и не успев начаться, поскольку в дверь постучали и медленно, почти робко вошел Маркус. Он и Жуглет сделали вид, будто не замечают друг друга. Маркус направился прямо к креслу Конрада и низко поклонился.
— Ваше величество, вы оказали мне честь, послав за…
