Оба комиссара получили от своих правительств задание провести демаркационную линию по территории Магеллании, на которую претендовали оба государства. Этот спор, длившийся уже немало лет, все еще не смогли разрешить ко всеобщему удовлетворению.
Надо сказать, что во время этой совместной экспедиции комиссары так и не смогли прийти к соглашению. Чем ближе сторожевик подходил к Пунта-Аренасу, тем более суровыми становились их взгляды и все менее желанными встречи на полуюте
[106]
. Нетерпеливый Идьятре нервно прохаживался по палубе слева, в то время как возбужденный Эррера вышагивал взад-вперед у противоположного борта. Лейтенант, ходивший туда-сюда по капитанскому мостику, видимо, уже привык к поведению этих господ и не обращал на них внимания. Он руководил маневрами сторожевика, чтобы отдать якорь, как только позволит прилив.
Около четверти одиннадцатого якорь «Грасьас-а-Дьоса» пошел на дно возле самого берега, перед первыми домами Пунта-Аренаса. Правда, грунт здесь держал не лучшим образом, да и защиты от волн не было. В этом отношении Порт Голода, расположенный южнее, на том же берегу пролива, был гораздо предпочтительнее. Суда там были лучше защищены от северных и восточных ветров, да и места для маневрирования хватало. Кроме того, в источниках вдоль реки Женн много превосходной воды, а разгружаться судам очень легко.
Все это побудило в свое время чилийское правительство восстановить пришедшую в упадок колонию, прежний Сьюдад-Реаль-дель-Фелипе, которая стала местом ссылки, и Порт Голода вновь обрел вид поселения. Но так продолжалось недолго. В 1850 году в Вальпараисо вспыхнула революция; одни колонисты высказались за старую власть, другие — за новую, которая поддерживала двух соискателей на пост президента Чили, и в конце концов губернатор Порта Голода был убит. Правительству все-таки удалось подавить бунт в чилийской колонии, но с этого момента начался ее упадок, и больше восстанавливать ее не стали, а выбрали другое место, как раз там, где ныне находится Пунта-Аренас.
Чилийское правительство добивалось главным образом того, чтобы над западным побережьем Магелланова пролива реял флаг его страны, и новый порт (который решено было сделать беспошлинным) стал единственным связующим звеном между двумя океанами. Порт имел большое значение еще и потому, что на смену парусным судам приходили паровые, и навигация стала практически безопасной, несмотря на господство западных ветров. Наконец, окончательное обоснование колонии прекращало всякие претензии Аргентинской Республики, по меньшей мере на полуостров Брансуик, естественное продолжение патагонской территории.
Когда с постановкой на якорь было закончено, оба комиссара, не обменявшись ни единым словом, спустились в шлюпку. Они высадились на узкой земляной насыпи, служившей причалом. Затем господа Эррера и Идьятре, держась на расстоянии друг от друга, поднялись по дороге, поддерживаемой в образцовом состоянии и ведущей к поселку с невысокой церковной колокольней, выступавшей из-за деревьев.
Поселок, а в будущем город, начинался с простой деревушки. Ее главную улицу обрамляли примыкавшие один к другому дома с верандами по всему фасаду. На улице было только два общественных здания: церковь, увенчанная шпилем, который пробивал зелень и рисовался на фоне гор, и губернаторский дворец, представлявший из себя довольно уютную резиденцию. Пройдет еще несколько лет — и счастливый соперник Порта Голода обогатится новыми строениями, его население вырастет, а торговля благодаря связям с Америкой и Европой значительно расширится.
Великолепные естественные пастбища для скота, экспорт которого приносил немалые прибыли, окружали со всех сторон Пунта-Аренас. Все это сулило немалые выгоды. Чилийское правительство рассчитывало на то, что, предоставив Пунта-Аренасу статус свободного порта, сможет предложить купцам лучшие и более дешевые товары, чем Буэнос-Айрес, а значит, торговые суда предпочтут разгружаться и загружаться здесь, а не в портах Аргентинской Республики. Не говоря уже о других льготах Пунта-Аренаса, эти купцы экономили на подвозе товаров и таможенной пошлине, тогда как морской переход не превышал полутора тысяч миль.
Не вызывало никаких сомнений, что жителей Пунта-Аренаса ждало благоденствие. Хотя уже и сейчас жизнь людей изменилась к лучшему. И все это благодаря многочисленным отделениям, основанным английскими и чилийскими торговыми домами, и регулярным морским связям с Фолклендскими островами, соседям Магеллании. Здесь была построена каторжная тюрьма, приносившая государству немалые доходы.
Чилийское и аргентинское правительства отстаивали свои права на территории Патагонии и Магеллании, остававшиеся, как известно, не поделенными между этими государствами. Этот вопрос никак не могли урегулировать, он порождал бесконечные споры. Ввиду этого Огненную Землю и прилегающие к ней архипелаги с полным правом можно было считать независимыми.
Но такое положение, если оно продолжится, грозило вызвать какой-нибудь серьезный конфликт, так как затрагивались политические и торговые интересы разных стран, а потому требовалось решение, которое смогло бы удовлетворить обе стороны. Надо отметить, что существование колонии Пунта-Аренас создавало впечатление преимущественного права Чили на земли Магеллании.
И вот для окончательного урегулирования территориального спора обе республики назначили комиссаров. Медлить было нельзя, поскольку в эти края устремились переселенцы, привлеченные природными богатствами. И потом, ненасытная Англия была недалеко. Со своего Фолклендского архипелага она могла протянуть руки к Магеллании и быстро пересечь морской пролив, отделяющий ее владения от Американского континента. Английские каботажные суда то и дело появлялись в пределах Магелланийского ахипелага, а миссионеры не переставали усиливать свое влияние среди туземцев Огненной Земли.
Именно эти обстоятельства вынудили господ Эрреру и Идьятре отправиться в плавание на сторожевом корабле «Грасьас-а-Дьос», предоставленном чилийским правительством. Два месяца тому назад сторожевик вышел из Пунта-Аренаса, и комиссары добросовестно обследовали все большие и малые острова от мыса Пилар на острове Десоласьон у западного входа в Магелланов пролив до мыса Ванкувер на оконечности острова Эстадос за проливом Ле-Мер, включая последний островок, на котором между Тихим и Атлантическим океанами возвышался мыс Горн. Сторожевым кораблем командовал офицер, прекрасно знавший все проходы и проливы. Сначала комиссары исследовали Патагонию и Огненную Землю, чтобы наметить на этих территориях демаркационную линию. Затем они посетили остальные крупные острова: Кларенс, Десоласьон, Досон, потом острова средней величины: Стюарт, Лондондерри, Наварино, Осте, Гордон, Вулластон — и, наконец, самые маленькие: Гилберт, Эрмите, Греви, Фрейсине, Десит, Горн, не забыв и Исла-Нуэву. Однако в то время, когда они высадились на Исла-Нуэве, Кау-джер, Карроли и Альг отсутствовали, так что ни Эррера, ни Идьятре не смогли познакомиться с таинственным обитателем острова.
К моменту возвращения сторожевика в Пунта-Аренас комиссарам так и не удалось договориться о демаркации границы ни в Патагонии, ни в Магеллании. Они в целом хорошо защищали позиции ожесточившихся одна против другой республик, очень ревнивых к своим правам. В ходе экспедиции то и дело разгорались ожесточенные споры, разыгрывались достойные сожаления сцены. Много раз командир судна своим авторитетом предотвращал рукоприкладство; но на суше не закончится ли конфликт дуэлью этих пылких борцов за интересы своих стран?.. И не приведет ли это к тому, что обе страны — Чили и Аргентина — встанут горой за своих комиссаров, и не вспыхнет ли война из-за Магеллании? Ну, а если в спор между Сантьяго и Буэнос-Айресом по поводу границ вмешается бог войны, то вряд ли в стороне останутся и Европа и Америка.
