Что это за корабль? Куда шел? Станет известно позже. А название и порт приписки можно было прочесть на рулевом колесе при свете принесенного Альтом фонаря: «Джонатан — Сан-Франциско».
Резкие скачки ветра затрудняли маневрирование, корабль почти не слушался руля — парусник дрейфовал на волне. Кау-джер и Карроли все же попытались направить его в пролив. Костер на мысе Горн еще вздымался последними языками пламени, но скоро он погаснет…
Через несколько минут корабль достиг пролива между островом Эрмите и островом Горн. Если он минует несколько рифов, выступающих из воды в средней части пролива, ему, возможно, удастся дойти до стоянки, укрытой от ветра и волн. Там судно сможет дождаться рассвета…
Но сначала сделали самое необходимое. Карроли, прихватив нескольких матросов, направился на корму. Никому из них не приходило в голову, что ими командует индеец. Чтобы предотвратить удары сломанных мачт по корпусу корабля, он приказал рубить ванты и бакштаги правого борта. Важно было предотвратить возможность сокрушительного удара; хотя корпус и был железным, мачты могли его пробить.
Когда снасти были обрублены и Карроли убедился, что мачты удаляются от корабля, он занялся «Вель-Кьежем» — подтянул шаланду к корме, чтобы она не билась о борт судна. Затем вновь вернулся к рулю.
Около рифов ярость волн возросла. Огромные валы перехлестывали через фальшборт, что еще больше приводило в ужас и смятение пассажиров. Им бы следовало укрыться в надстройке или на нижней палубе, но разве эти несчастные могли внять голосу рассудка! Об этом не стоило и мечтать, а между тем волны уже сбили с ног кое-кого из пассажиров, и они беспомощно катались по палубе от одного борта к другому.
Наконец после нескольких ужасных поворотов, раз за разом подставлявших борта атакам моря, судно обогнуло мыс, слегка задев зону рифов, выступавших из воды западнее скалы, и пошло на север, вдоль побережья острова Горн. Скалы, возвышавшиеся над извилистыми бухточками, в какой-то мере защищали корабль от бешенства урагана. Катастрофы избежали в последний момент. На носу подняли кусок парусины, заменивший кливер
[136]
. Карроли, стоявший у штурвала, с помощью нескольких моряков и боцмана прилагал все усилия, чтобы удержать корабль в нужном направлении. Боцману он коротко отрекомендовался: «Лоцман!» И тот больше ни о чем не спрашивал.
Но опасность еще не миновала. У северной оконечности острова на парусник вновь обрушатся волны и ветер, несущиеся по проливу между островом Горн и островом Хершел. Обойти это место стороной никак не удастся и укрыться «Джонатану» негде — ни одного заливчика, ни одной бухты, где бы он мог отдать якоря. Кроме того, ветер, который все больше уходил к югу, скоро сделает эту часть архипелага непригодной для корабля. Во всяком случае, Кау-джер надеялся, что благодаря инстинкту и лоцманскому мастерству Карроли, может быть, удастся убежать на запад — при условии, что руль сохранит кое-какую подвижность. Остров Холл может прикрыть судно от ветра, и тогда оно достигнет южного берега острова Эрмите. Это побережье, протянувшееся на дюжину миль, довольно открытое, но все-таки там можно найти убежище, куда не доходят штормовые волны, и там «Джонатан» сможет переждать бурю, даже если она продлится сутки или двое. Когда же море успокоится, Карроли рискнет при попутном ветре пройти между островами Осте и Наварино до пролива Бигл и далее до Пунта-Аренаса, хотя судно почти разваливалось.
Но сколько опасностей встретится на пути к острову Эрмите! Как избежать многочисленных рифов, которыми усеяны эти воды? Как обеспечить маневренность корабля в кромешной тьме, с куском кливера вместо парусов, да и тот может быть сорван ветром в любое мгновение?..
Прошел ужасный час. Скалы острова Горн остались позади, и тогда море взялось за корабль по-настоящему. Он так стремительно кренился то на один борт, то на другой, что одного кливера было недостаточно. Боцман с помощью дюжины матросов попытался поставить на фок-мачте штормовой парус.
Это был штормовой стаксель
[137]
из толстой парусины, обшитый крепкими ликтросами и уже побывавший в сильных бурях. Самым трудным было подтянуть его через блок к рею
[138]
, на котором сохранились ванты и штаги, потом закрепить и развернуть по ветру.
На эту операцию ушло не менее получаса. Ценой невероятных усилий, под хлопанье парусины, напоминавшее выстрелы, стаксель занял свое место. Конечно, для корабля с таким водоизмещением действие этого куска парусины было едва заметно, однако при сильном ветре сгодился и он. Расстояние в семь-восемь миль, отделяющее остров Горн от острова Эрмите, было пройдено менее чем за час.
Кау-джер и Карроли уже ликовали, полагая, что «Джонатану» удастся обогнуть выступавший к югу мыс и найти за ним укрытие, как вдруг, перекрывая завывания бури, раздался оглушительный треск.
Фок-мачта надломилась в десяти футах от палубы и упала, увлекая за собой часть грот-мачты, снасти которой не выдержали. Стеньги, брамсели и реи рухнули, раздавив ограждение левого борта.
Фок-мачта обрушилась на пассажиров и матросов, послышались душераздирающие крики. В довершение всего «Джонатан» дал такой крен, что едва не опрокинулся, зачерпнув бортом массу воды. Мощный поток хлынул от носа к корме, стекая через шпигаты
[139]
и пробитый фальшборт. К счастью, снасти порвались, и остатки мачт, смытые волной, не угрожали больше корпусу. Корабль был еще на плаву, хотя больше не слушался руля. «Джонатан» стал игрушкой в руках стихии.
— Мы погибли! — крикнул один из матросов.
— И шлюпок нет! — вторил другой.
В самом деле, шлюпки смыло в море.
— Есть шаланда лоцмана! — подсказал кто-то из команды.
Все бросились на корму, где на буксире за кораблем следовал «Вель-Кьеж».
— Всем оставаться на местах! — раздался голос Кау-джера. Приказ был отдан таким повелительным тоном, что ни боцман, ни матросы не посмели ослушаться.
Оставалось лишь ждать развязки, то есть катастрофы. Если даже кораблю посчастливится миновать остров Эрмите, то течения растущего прилива увлекут его на запад и он все равно разобьется о небольшие острова Санто-Ильдефонсо. Впрочем, на что могло рассчитывать судно без руля и без ветрил в разгневанном Тихом океане?;
Час спустя Карроли различил огромную массу. Это был остров Вулластон, вершины которого едва вырисовывались на севере. Но в проходах, где бушевали волны, пригнанные с востока, уже хозяйничал прилив, и Вулластон почти сразу остался по правому борту.
