— А меня Джемма.
— Джемма… — Я не удержался от улыбки. — Значит, ты «сокровище океана
[2]
»?
— Почему это? — удивилась девочка.
— Мы, живущие в океане, так говорим, когда находим что-нибудь красивое. — Получилось так, будто ей сказал, что она красивая. Я не хотел этого говорить, хотя она и вправду была хорошенькая. У меня пересохло во рту. — Ну, знаешь… красивую раковину. — Я кашлянул. — Или морского слизня.
— Морские слизни красивые? — недоверчиво спросила Джемма.
— Бывают очень красивые.
— Этими словами мой брат начал свое последнее письмо, — сказала Джемма и провела кончиками пальцев по карману, в который убрала нож. — «Сокровищу океана» — так он написал.
— Ну, если он живет внизу, ему должно быть известно это выражение.
— Послушай… я потеряла свою мини-субмарину, — неожиданно проговорила Джемма и вздернула подбородок. Наверное, решила, что я стану над ней смеяться.
А я и не подумал смеяться.
— Где ты раздобыла мини-субмарину?
На торговой станции. Одолжила у одного старого картежника. — Джемма оттянула пальцами ткань мешковатого гидрокостюма. — Теперь придется платить за нее.
Наверняка этот старик был профессиональным шуллером. На торговой станции их было пруд пруди.
— Этот гидрокостюм ты тоже у него взяла? Он тебе явно велик.
Глядя на то, в какие складки собирается металлизированная ткань на ее тонкой талии, я покрылся холодным потом. В ткань, из которой изготавливали такие гидрокостюмы, были вшиты датчики, и если костюм не прилегал к коже плотно, его компьютер не получал точной информации о состоянии организма ныряльщика.
Небрежно махнув рукой, Джемма попыталась развеять мои опасения.
— Мою субмарину я оставила возле люка. И теперь
она… где?
— Ты действительно спустилась сюда совсем одна?
У меня это в голове не укладывалось. Даже ученые — эксперты по глубоководным исследованиям — спускались на такую глубину только с экипажами и кучей оборудования.
— Дай-ка я угадаю: ты считаешь, что девочки должны носить длинные платья и быть послушными, чтобы не случился новый потоп.
— Нет, — осторожно ответил я, хотя по ее тону понял, что она не придерживается убеждений новых пуритан. А новые пуритане полагали, что глобальное потепление стало божьим наказанием за наши грехи. — Просто под водой на самом деле опасно.
— Ну да, меня мог сожрать гигантский кальмар — знаю, знаю. — Джемма сделала большие глаза. — Да я в воде не больше двух секунд пробыла.
— Если бы кальмар вздумал тебя сожрать, ему не потребовалось бы ждать, пока ты промокнешь.
Джемма посмотрела на меня более серьезно.
— Гигантские кальмары, — продолжал я, — бывают до восьмидесяти футов в длину и весят целую тонну. Такой кальмар мог бы унести твою субмаринку на такую глубину, что ее раскрошило бы под давлением воды. Тогда кальмар вынул бы тебя из обломков, как моллюска из раковины.
Джемма побледнела. Это было заметно, даже несмотря на обилие веснушек.
— Ты просто хочешь меня запугать.
— Верно, — сказал я. — Но это вовсе не значит, что я тебе вру.
Ей не стоило совершать глубоководное погружение, не зная, с каким риском это связано. Правда, стоило отдать должное ее смелости.
— И как только кто-то мог захотеть жить здесь, в океане? — спросила Джемма, поежившись.
— Твоя семья владеет участком земли?
— Нет, конечно. Земли осталось слишком мало.
— А у моей семьи — две сотни акров.
Джемма наморщила нос.
— На дне моря.
— Да. Но это наша земля.
Если бы Джемма увидела наше поместье, если бы она увидела, как там зелено и красиво, возможно, она бы меня поняла.
— Когда мне исполнится восемнадцать, я подам заявку на собственный участок. Сто акров.
— Ну просто реклама подводного земледелия, — хмыкнула Джемма и процитировала слоган из рекламного ролика: — «Подай заявку, проработай на земле пять лет — и она твоя!» Подожди… Что это за звук?
Послышались звонкие щелчки. Мы с Джеммой, не сговариваясь, устремили взгляд на потолок и тут же уставились в лобовое стекло, за которым чернела вода. Щелчки становились все громче, звучали все чаще, превратились в пронзительное тремоло, а потом… потом что-то врезалось в стекло. Джемма взвизгнула и обхватила голову руками, но флексиглас выдержал, не треснул. Что-то темное скользнуло вниз вдоль корпуса лодки, волоча за собой толстую цепь.
— Буксирный крюк, — сказал я, выключил фонарик и подскочил к иллюминатору. — Выключи свой фонарь, скорее!
Прямо над нами зависла большая подводная лодка. Тускло горели наружные огни, подсвечивая ее силуэт. Я не раз слышал о субмарине, имевшей такую форму, и всякий раз о ней говорили с опаской. Тяжеленный крюк ударился о корпус маленькой подлодки, и она содрогнулась. Удар был такой силы, что вибрация через подошвы моих ботинок передалась всему телу. Я попятился от иллюминатора.
— Давай выбираться отсюда, — сказал я.
Яркий луч лег на пол.
— Пошли! — поторопил я девочку, но она не спускала глаз с повисшей за иллюминатором цепи.
Цепь туго натянулась и стала едва заметно покачиваться в луче прожектора.
— Над нами «Призрак», — попытался объяснить я. — Это лодка принадлежит…
О стекло иллюминатора ударились мыски тяжелых ботинок. На миг чьи-то ноги скрылись из виду, но в следующее мгновение человек появился целиком. Он отпустил цепь и спрыгнул на нос лодки. За ним спустился второй.
Джемма попятилась к стенке.
— Кто это такие?
Я присел, потому что лучи фонариков на шлемах двоих подводников зашарили по полу рубки.
— Бандиты, — прошептал я, потянув девушку за руку.
— Правда?
Джемма присела на корточки рядом со мной и с новым интересом стала смотреть на людей, которые принялись крепить крюк к надстройке маленькой субмарины. При каждом их движении лучи головных фонариков начинали дико метаться по полу и стенам ходовой рубки. Я прикоснулся к чехлу на бедре, где лежал семидюймовый нож с зазубренным лезвием. Но как бы мастерски ни владел я ножом и подводным ружьем, я понимал: с субмариной, битком набитой взрослыми мужчинами, мне никак не справиться. Мы с Джеммой должны были выбраться из этого суденышка незамеченными. Я подтолкнул девочку локтем и указал в сторону коридора. Бросив последний взгляд на бандитов, она выскочила за мной в темный коридор. В приборном отсеке я включил фонарик и перебрался в шлюзовую камеру.
