Во всех этих спорах Дмитрий не принимал участия. Операция приобрела несколько неожиданный характер, но тем не менее ее следовало довести до конца. Сейчас наступал главный момент.
Поэтому он сидел в стороне и слушал, как ораторствовал Хасан. Рядом с ним у костра пристроился Зизи и переводил слова хаусанца своим землякам. Их слушали очень внимательно, согласно кивали, одобрительно прищелкивали пальцами или хлопали в ладоши. Иногда Хасан замолкал и кто-нибудь из слушателей высказывал свое мнение. Происходил традиционный совет, и хотя эти писаря, капралы, десятники и смотрители были уроженцами разных племен и народов, но все они отлично понимали друг друга. Они не первый год имели дело с европейцами, и им не требовалось вести длинные речи, чтобы договориться о том, как соблюсти собственный интерес в создавшейся обстановке.
— Вот я и говорю, — продолжал Хасан. — Зачем нам дальше тащиться на восток? У каждого уже набрано много скота, пленных и всякого добра. Кто знает, когда и сколько заплатит нам капитан! А впереди нас ожидают скудные пастбища, редкие колодцы с соленой водой, разбойники шува и базингеры Раббеха. Каждый знает, что в походе можно хорошо нажиться, но можно и все потерять. Местные жители предупреждают, что наступило время «альгазари», и в некоторых деревнях уже начался падеж скота… Как говорят старики, лучше один заяц в котле, чем десяток в саванне.
Слушатели дружно закивали. Раздались одобрительные голоса.
— Нельзя возвращаться домой с пустыми руками.
— Весь Сенегал будет издеваться над нами, если вернемся без скота и пленных.
— Капитан совсем озверел от крови.
— Теперь уже убивает и своих.
— Воистину, пора расходиться по домам.
— Это что за сборище обезьян! — гаркнул внезапно появившийся из темноты сержант Мишо. — Разойтись! Плетей захотели? Или в петлю? Ваше дело исполнять приказы, а не умничать. Что это за рябая рожа! Не видел тебя раньше. Пойдем к капитану!
Быстро схватив одной рукой Хасана за шиворот, сержант выхватил револьвер. От неожиданности все растерялись. Один только Зизи встал на его пути, склонился до самой земли.
— Господин сержант! Мы не делали ничего плохого. Просто слушали сказки и истории, которые рассказывал этот странник.
— Пошел вон! — Мишо щелкнул предохранителем. — Сейчас вызову патруль и вы все встретитесь с капитаном. Вот только будете рассказывать ему правду. Сказок он не любит!
Но прежде чем сержант дал сигнальный выстрел, Дмитрий метнул нож.
— Мог бы ударить ему и не в шею, — недовольно проворчал Хасан. — Меня всего залило кровью.
— Не болтай глупостей. Где твои стрелки? Начинайте работать!
Через несколько минут десятка два рослых парней бесшумно приблизились к палатке капитана. Шедший впереди них Зизи сделал знак, и часовые моментально растворились в темноте. Но какой-то капрал вздумал требовать пароль. Выбежавший на шум лейтенант Шануан был тут же заколот штыками. Но капитан Вулэ успел сделать несколько выстрелов. Его свалил залп в упор.
После этого в лагере началось нечто невообразимое. С радостными криками и веселым барабанным боем толпы людей покидали лагерь и исчезали в темноте. Они гнали с собой стада скота и вереницы вьючных животных, уносили все, что попадалось под руку. Немногочисленные офицеры и оставшиеся верными им слуги сбились в кучу и молча смотрели, как быстро исчезают горы мешков, корзин и ящиков с казенным имуществом. Никто и не пытался остановить людей.
Колонна Вулэ — Шануана перестала существовать.
Дмитрий быстро обшарил карманы капитана и достал пакет, привезенный мистером Кейнсоном. Кто-то профессионально потрудился над изготовлением этих бумаг, и они сделали свое дело. Теперь пусть французские историки сами излагают обстоятельства этого инцидента, уникального в колонизации Африки. Наверняка его участники напишут горы рапортов, объяснительных записок и воспоминаний, а журналисты придумают для него красивое название. Например — «трагедия в Данкори». Но эти бумаги не стоит оставлять для любопытных потомков.
Бросил их в костер и ждал, когда они полностью сгорят. Старательно перемешивал пепел.
— Что это ты засмотрелся на огонь? — спросил подошедший Хасан. — Поехали, лошади уже готовы.
54
— Вот и опять мы с тобой оказались вдвоем в саванне, — произнес Хасан на другой день. — Только на этот раз двигаемся в обратном направлении, с запада на восток.
Весь день гнали коней подальше от Данкори, старались не попадаться на глаза тем, кто спешил принять участие в разграблении лагеря. Сами же прихватили с собой только сумку с талерами и оружие, но забыли о продовольствии. Теперь из горсти проса, случайно найденного и седельной сумке, варили жидкую кашицу, а Хасан насадил на прутик несколько грибов и держал их над огнем.
— Обычная еда в дороге, — говорил он. — Мы их называем «земляное мясо», или «ослятина». Охотники и некоторые крестьяне собирают их, добавляют в похлебку. Ешь, не бойся.
Крупные, похожие на грузди грибы белого цвета темнели и морщились, густой сок капал на шипящие угли. Запах был аппетитный, а вкус… Конечно, тот, кто сравнил это блюдо с мясом, имел весьма сильное воображение.
Кое-как утолили голод, и Хасана потянуло на размышления о жизни. Видимо, события последних дней сильно потрясли его и сейчас не давали покоя. Но Дмитрий решительно заявил, что говорить не о чем — нигде не были, ничего не видели. Пояснил, что случившееся следует крепко забыть, чтобы случайно не проговориться при посторонних.
— Странная штука жизнь, — вздохнул Хасан. — Знаем ее начало и конец, а боимся того, что лежит между ними. Или так легче жить?
— У нас говорят: «Лихо до дна, а там дорога одна», — отозвался Дмитрий. Потом перевел напарнику это казачье присловье.
— Воистину, один находит счастье лишь в дальней дороге, а другой всю жизнь сидит дома. Вот и я, сколько лет брожу по чужим странам. Устал. Но когда-нибудь обзаведусь своим домом, где будет много-много жен и детей. Ты о своих домашних ничего не слышал?
— Нет, — отрезал Дмитрий. Говорить о доме не хотелось. Да и где он теперь? В горах Джоса, в Дикве или на Дону? — Хасан, разбудишь меня в середине ночи. В случае тревоги — стреляй.
За прошлый день стрелять приходилось уже не раз. Какието люди, завидев двух одиноких всадников, спешили им навстречу, но при этом откровенно пытались зайти со спины, разворачивались цепью. В ответ Дмитрий без промедления открывал беглый огонь на поражение. Решительно давал понять, что не желает вступать в близкое знакомство. Вторым карабином орудовал Хасан и не жалел патронов.
Такая тактика оправдывала себя на открытой местности, но впереди лежали холмы, склоны которых были изрезаны руслами ручьев и поросли редкими деревьями и кустами. Местность, самой природой созданная для засад. Поэтому на следующее утро свернули к первой же деревне, где Хасан объяснил старосте, что два купца из Кано были ограблены французами и сейчас пробираются в Кацину. Сослался на своего старого знакомого, старосту рынка этого города, и просил снабдить продовольствием, проводниками и носильщиками. При свидетелях вручил задаток.
