Из соседних эмиратов приходят неясные сообщения о том, что с их правителями встречаются какие-то личности и ведут долгие доверительные беседы. Известно, что обсуждаются степень верности султану Сокото и готовность присягнуть британской короне. После этих встреч у некоторых владык появляются лишние деньги, а в их гаремах видели удивительные ткани, дорогие духи и богатые украшения. Конечно, все это не более чем сплетни завистников и болтовня выживших из ума евнухов. Но сейчас речь идет о строительстве железной дороги. Ясно, что готовится военный поход на Север, на Сокото, Кано и другие хаусанские города. Поход должен быть быстрым, победоносным, с минимальными потерями. После кровопролитной и долгой войны с бурами Лондону нужна именно такая операция.
— Кто в новом протекторате будет владеть земельными участками, на которых ведется добыча полезных ископаемых?
— Эта тема не подлежит обсуждению! — закричал мистер Кейнсон. Его лицо налилось кровью, он опять стал очень поход на разъяренного быка.
Дмитрий молчал, ждал ответа на свой вопрос.
Прошло некоторое время, и его собеседник взял себя в руки. На его лице появилось подобие улыбки.
— Ваш вопрос расцениваю, как наглое вымогательство. Но объясняю, чтобы потом не было никаких претензий. В протекторате Южная Нигерия местные жители безоговорочно уступают британским горнодобывающим компаниям все земельные участки, на которых обнаружены полезные ископаемые. Уверен, что это положение будет распространяться и на северный протекторат.
— В наших горах добыча оловянной руды ведется давно и население хорошо знает цену этого металла. Могут появиться недовольные.
— Их легко призвать к порядку. Но мне кажется, что мы уклонились от главной темы нашего разговора.
— Хочу заметить, что в настоящее время в горах Джоса укрывается много бывших базингеров Раббеха. Они имеют богатый боевой опыт, а горный театр идеально подходит для ведения партизанской войны. Большинство их изнывают от безделья и отсутствия денег. По горным тропинкам французские эмиссары с удовольствием перебросят в эти края излишки своего вооружения. Ну а если кто-нибудь вздумает обратиться к нашим горцам с призывом встать на защиту истинной веры, иными словами, начать джихад, то активные боевые действия на плато Джое вполне обеспечены лет на пять.
— Вижу, что не оценил вас, мистер Димитри.
— Вспомните Афганистан. Англичане овладели Кабулом, но так и не победили. Если местные эмиры сочтут себя обделенными, то нет смысла строить эту железную дорогу. Я ничего не прошу и ни на чем не настаиваю. Просто считаю своим долгом проанализировать и такой вариант развития событий.
— Вот это пример азиатского коварства! — возмущению мистера Кейнсона не было предела. — Вы, русские, очень хитры и расчетливы!
— Мы всегда жили на границе Европы и Азии и за прошедшие столетия кое-чему научились. Много раз наши города и села иноземные захватчиком сжигали дотла. Когда ваши предки принимали Великую хартию вольностей
32, русские князья каждую весну выводили конные рати в степь, чтобы предупредить набеги кочевников и дать своим мужикам спокойно засеять поля. За века у нас сложилось разное отношение к верховной власти. Для англичан король это чиновник, обязанный отвечать за свои действия перед народом, а для нас царь — военный вождь, чьи приказы надо исполнять беспрекословно. У вас человек имеет ценность сам по себе и его охраняет закон, а у русских он в первую очередь член большой семьи или общины, которая и защищает его от произвола властей. Естественно, что в силу этих причин и сами власти в наших странах по-разному расценивают свою ответственность перед народом.
— Спасибо за откровенное объяснение. Признаться, никогда не думал о причинах, повлиявших на формирование самодержавия и русского национального характера. Может быть, вы и правы, за свою историю англичане имели больше возможностей для устройства своих домашних дел. Мы островитяне и от иноземного вторжения нас хранит сама природа.
— Еще и королевский флот.
— Ха! Один ноль в вашу пользу! Теперь о деле — согласится эмир Лере присягнуть британской короне?
— Если колониальные власти гарантируют ему арендную плату за участки с залежами оловянной руды. Он должен быть уверен, что его внук будет материально обеспечен.
— Иными словами, деньгами будете распоряжаться вы сами?
— Разумеется! — Дмитрий в упор взглянул на англичанина. — Сделаю все, чтобы приумножить капитал, и мой сын получит высшее образование в Англии.
— Два — ноль в вашу пользу!
— К исполнению обязанностей управляющего лесопилкой готов приступить немедленно. Только прошу ответить на такой вопрос — почему вы скрываете мою национальность от своих земляков?
Мистер Кейнсон с интересом, словно впервые, посмотрел на Дмитрия. Задумчиво покачал головой и вдруг улыбнулся:
— Черт возьми! Долго наблюдал за вами, но только сейчас понял, что вы обладаете не только русским характером, но и почти английским чувством здравого смысла. Это редкое качество даже среди моих земляков.
— Благодарю за профессиональную оценку.
— Я тоже буду откровенным. Сейчас нас с вами окружают военные и колониальные чиновники. Люди проникнутые идеями расового превосходства, для которых все иностранцы, вне зависимости от цвета кожи, являются соперниками или противниками. Но сам я прежде всего торговец и должен знать положение на рынке, спрос, цены и все остальное. Мне нужны реальные данные, а не вранье официальных отчетов и выдумки журналистов. Ради этого много лет прожил в Африке, изучил языки, перенял некоторые обычаи. Горжусь тем, что в ближайшее время моя старая добрая Англия получит новую богатую колонию. В этом будет некоторая доля и моей работы. Но мне совсем не нужно внимание публики. Знаю, что десяток достойных джентльменов высоко ценят мои усилия. Они прагматично относятся к нашим с вами связям, но среди остальных мы не встретим такого понимания.
— Видимо, Фадельалла не понял этого.
— После того, как наш бравый майор повстречался с ним, сын эмира переоценил свои возможности. Я советовал ему тихо сидеть в лагере и подождать, когда французы уберутся за Шари. Рано или поздно, но после разгрома Сокото области Борну будут заняты английскими войсками. Ему оставалось только принести присягу на верность британской короне.
— Значит…
— Значит для всех вы остаетесь сыном эмира Лере. Как только станет известна ваша национальность, вас обвинят в шпионаже со всеми вытекающими из этого последствиями. Я-то знаю, что вы уже давно не имеете связи со своим начальством, но зачем раскрывать другим секреты нашей профессии?
