Вскоре беседа в шатре закончилась и Хасан вместе с Дмитрием отправились на городской рынок с намерением отведать стряпни мясника Ахмеда.
— Ну теперь они задохнутся от любопытства, решая, кто ты такой, — рассмеялся Хасан. — Для местных любой человек с белой кожей — турок. Других они и не видели. Но чтобы он еще и на хауса говорил! Давай купим что-нибудь на базаре, а ты поторгуйся. Не все же время тебе на хауса только со мной говорить. Чтобы успешно вести дела, надо поразить людей, заставить их сильно удивиться. О всадниках наших уже идет разговор, а теперь и ты слово скажешь. Тогда о нашем посольстве до столицы вести быстро дойдут и там нас встретят с почетом и вниманием!
Первый опыт в языковой практике оказался более или менее успешным, но был прерван появлением на базарной площади нарядного всадника, которого сопровождало несколько пеших слуг.
— Это ты называешь себя послом? — грозно обратился он к Хасану. Все затихли, и пронзительный голос всадника разносился по всему базару. — Говорят, что ты самозванец и в прошлом году тебя видели среди нищих и бродяг, которые брели на восток. Они якобы шли в Мекку, только после них у торговцев одеждой пропало несколько дорогих халатов и рубах.
— Что-то я тебя не видел в этом городе, хотя прихожу сюда не в первый раз.
— Я помощник младшего конюха самого галадима
13, и мне поручено следить за порядком в городе. Вы оба следуйте за мной, в суде разберемся, кто вы такие на самом деле.
Неизвестно, чем бы закончилось все это, но на площади появился десяток конников во главе с Айчаком. Видимо, кто-то вовремя подал им знак. Они молча раздвинули толпу, встали в ряд. Кони, амуниция, оружие, выражение на лицах — все одинаковое. Такое отличное от разномастных и шумных ватаг местного воинства. Эта необычная картина, а может быть, и оскаленная улыбка Айчака произвели на всадника умиротворяющее впечатление.
— С вами разберусь потом, — изрек он и тут же обратился к старосте базара. — Ты опять задерживаешь выплату торгового сбора! Немедленно плати! Сто двадцать талеров!
Толстый старичок засуетился, поспешно достал из кармана своего расшитого халата внушительный кошель. Отсчитал серебряные монеты, подал с глубоким поклоном.
— А где еще двадцать! У тебя целый караван с солью прибыл. Плати и соляной сбор! — от возбуждения голос всадника сорвался на визгливой ноте.
Словно отвечая ему, с края площади звонко прокукарекал петух. По всему базару прокатилась волна хрипов и кашля, люди давились от сдерживаемого смеха.
— За такое оскорбление заплатит весь базар! Доставай еще пятьдесят монет. Кто смеется над слугами дворца эмира, тот противится воле всемогущего правителя! Нашего непобедимого и многославного повелителя Борну эмира Раббеха!
34
В этом пограничном городке не задержались, через пару дней продолжили путь. Но уже шли не одни, местные власти приставили несколько проводников. Пояснили, что они укажут самый короткий путь в Диква, новую столицу Раббеха, и успокоят население, которое может плохо подумать и о руководстве страны, допустившем появление чужих всадников на своих землях. Хасан недовольно ворчал, говорил, что проводники ведут не тем путем и явно уклоняются к северу. Однако все заботы о продовольствии и фураже сразу же отпали, послов и их спутников снабжали всем необходимым бесплатно.
Через несколько дней с отрядом повстречалась группа всадников. Старший, верхом на поджаром беговом верблюде, выехал вперед, учтиво сказал многословное приветствие. Носил он розовый тюрбан и голубой шелковый халат, богато расшитый серебром. На груди у него виднелись не жалкие ленточки, как у пограничной стражи, а широкие полосы алой материи, каждая в форме овального шита. Сразу видно, что посольству оказали почет и для встречи прислали кого-то из больших начальников.
Спешились, и можно было вблизи рассмотреть этого смуглого и невысокого человека с живым лицом и быстрым взглядом. Вертикальные надрезы на лбу и вдоль носа, контрастно выделенные темной краской, свидетельствовали о том, что он принадлежит к племени арабов шува, много сотен лет назад перебравшимся из Аравии на берега озера Чад.
— Я Идрис аль-Ваззан, являюсь барде и по повелению эмира Раббеха буду сопровождать вас. В Диква поедем в обход озера, на юге пошли дожди и начался разлив рек. На многочисленных переправах и в болотах погубим всех лошадей, — произнес он и добавил: — Какие подарки вы собираетесь вручить эмиру?
— Подарков нет, — резко ответил Хасан. — В отношениях между людьми дары свидетельствуют о великодушии и доброте, но когда друг друга одаривают государи, это может быть истолковано как знак покорности и слабости. Нам ничего не сказано о подарках, мы везем личное послание негуса Эфиопии повелителю Борну.
— Почему с вами едет столько вооруженных людей?
— Они готовы поступить на службу к вашему эмиру, — заговорил Дмитрий. — Это испытанные воины, и только благодаря им мы смогли пройти живыми через земли, на которых сейчас нет никакой власти. Кто такой ты сам? Барде означает всего лишь всадник. Мы уже видели одного из слуг эмира, который вымогал деньги с торговцев, потому что обиделся на крик петуха.
— О, ты смелый человек, если задаешь такие вопросы. Я уже слышал о странном турке, говорящем на хауса. Так знай, того вымогателя мы уже наказали, а на тебя я не сержусь. Уверен, что со временем мы будем друзьями. Позднее Хасан объяснит тебе второе значение слова барде.
Последовал смотр отряда, и чиновник эмира остался доволен состоянием людей и коней. Немедленно набросал донесение начальству и отослал его с одним из своих людей. Отряд продолжал движение, а Хасан, в стороне от остальных, сердито выговаривал Дмитрию.
— Забыл ты, Альхаджи Муса, о правилах приличия. Привык в саванне общаться с разбойниками и неграмотными пастухами. Мы же теперь находимся на землях, где государства существуют сотни лет. Они издавна имеют собственных правителей, судей и других чиновников, торгуют со странами Средиземноморья — Египтом, Тунисом, Турцией. Раббех завоевал Борну, но сохранил власть многих местных султанов и вельмож, тех, которые поклялись ему в верности. Они согласились платить половину своих доходов, а для наблюдения за ними он поставил своих наместников. Поэтому во дворце эмира ты встретишь много людей, которые ведают управлением страны, надзирают за всеми жителями и имуществом. Одни из них командуют войсками, другие хранят запасы и ведут счет казны, наблюдают за порядком во дворце или на улицах городов и дорогах. Старший евнух со своими помощниками управляет гаремом, а мудрые пожилые жены принимают участие в приготовлении праздничного угощения или выбирают наложниц для эмира. Есть хранители сбруи коня эмира и даже смотрители отхожих мест. Все они важные люди и носят громкие титулы.
— Ну а барде?
— Ты прав, это слово значит всадник, но это также и титул. Барде везде уважают и боятся. Он со своими людьми следит за безопасностью эмира и государства, изучает дороги и переправы, узнает о намерениях явных и тайных врагов, следит за положением на границах. Ему доносят, о чем болтают служанки на дворцовой кухне и погонщики верблюдов на базаре. Он знает и о чем шепчутся со своими приближенными подвластные Борну султаны. Некоторые верят, что он обладает волшебством, потому что после беседы с ним все делают чистосердечные признания. Случалось даже, что покойники писали покаянные письма.
