— Так вы против создания колоний?
— Создание собственных колоний тешит тщеславие некоторых политиков и ура-патриотов. На деле все эти военные экспедиции и колониальная администрация — дорогое удовольствие, и в конечном итоге дают временный результат. Доступ к заморским рынкам и сырью дешевле получать при участии местных вождей и торговцев. Им достаточно выделять часть прибыли. Кстати, и вашим деловым людям выгоднее не связываться с колониями и иметь дело с уже готовой администрацией другого государства. Думаю, что опыт российско-эфиопских отношений доказал это. Легче договориться с негусом, чем тратиться на господина Ашинова и его колонистов.
— Спасибо за лекарства, — сухо ответил Дмитрий, которому в словах англичанина послышалась насмешка.
— Не обижайтесь, к вопросу о колониях мы относимся несколько иначе, чем вы. Для огромной России заморские территории не имеют такого значения, как для маленькой Англии, — улыбнулся мистер Кейнсон. — Разрешите дать последний совет. К вам хорошо относится старший сын и наследник эмира Фадельалла. Вы ровесники и сможете подружиться. Это будет полезно для вашей работы и вашей безопасности.
Англичанин ушел, а Дмитрий задумался над услышанным. Да, выбора нет, и здесь идет своя игра. Но ведь тебя и послали, чтобы узнать, что происходит в этих краях. В уже отправленном письме российскому послу в Аддис-Абебе осторожно намекнул, что местные проблемы оказались гораздо сложнее, чем представлялось раньше. Придется действовать по обстоятельствам. Но в одном этот голубоглазый мистер прав: с сыном эмира надо дружить.
Но еще до полного выздоровления Дмитрия Фадельалла сам навестил его, расспросил о здоровье, передал привет от отца. Слуги принесли изысканные угощения — медовые лепешки и ароматное питье, в котором плавали ломтики ананаса. Не без гордости сын эмира сообщил, что все это приготовила его любимая супруга Хадия. Несколько смутился и, понизив голос, добавил, что она много слышала об удивительном воине с востока и считает, что ему следует оказать честь и пригласить в гости. Конечно, в некоторых странах такое проявление женского любопытства покажется неприличным и Альхаджи Муса может осудить всю эту затею. Но Хадия дочь султана Кути, а в тех краях женщины пользуются большой свободой. Да и в других странах Судана, вдали от святынь истинной веры, многие люди открыто говорят, что зов женщины сильнее заветов Всевышнего.
Не прошло и трех дней, как Дмитрий был гостем во дворце Фадельалла. Впрочем, своими размерами и богатым убранством его покои не блистали, всего было в меру. Кроме двух кровных жеребцов, привязанных у входа, и неплохого набора оружия, хозяин похвастался несколькими книгами по истории и географии, изданными в Каире, и небольшим глобусом немецкой работы. Вновь заговорил о своем желании повидать мир, но тут дворецкий почтительно доложил, что угощение уже подано.
Уселись на ковровые подушки у низкого и широкого стола, за которым распоряжалась хозяйка — большеглазая и смуглая, с правильными чертами лица, очень похожая на арабских красавиц, которых доводилось видеть в Египте. Вся она была окутана пышными волнами кружев и розового шелка, а ее лицо прикрывал прозрачный шарф. Но он поминутно соскальзывал, а унизанные тонкими золотыми браслетами изящные руки часто показывались из широких рукавов. Но чтобы ни у кого не возникло соменений в незыблемости соблюдаемых в доме приличий, за ее спиной черной горой возвышался главный евнух, за поясом которого были заткнуты плеть и кривой кинжал.
Хозяин представил супругу, подробно перечислил всю ее родню, упомянул и предков — древних египетских фараонов. Дал понять, что она является лучшим украшением всей женской половины его дворца, которая не столь представительна, как у самого эмира, но все же содержит не один десяток красавиц. В свою очередь гость церемонно приветствовал хозяйку, довольно коряво произнес арабский стих, весьма целомудренно прославляющий женскую красоту, и растерянно замолчал. Что еще можно сказать в такой обстановке? Все же сидим не у походного костра в компании спешившихся головорезов.
Но по знаку хозяина толстая женская фигура, наглухо закутанная в цветные шали, ввела в комнату двух мальчуганов в красных кафтанчиках с игрушечными сабельками на боку. Они с радостным криком засеменили к матери.
— Будущие базингеры. Оба в нашу породу, такие же черные, как и их дед, — с гордостью произнес Фадельалла.
Гость закашлялся, пытаясь сообразить, что полагается говорить в таком случае. Маленькие дети не лошади и не оружие, о них следует выражаться несколько иначе. Да еще на чужом языке. Но внуки эмира уже сами обратили внимание на человека со странным цветом кожи.
— Кто тебя вымазал известкой? — спросил старший мальчуган и указал на шею гостя, не полностью прикрытую широким воротом рубахи.
Мать поспешно привлекла ребенка к себе, что-то зашептала ему на ухо. Отец быстро опустил лицо к блюду с пирожками, толстая женская фигура мелко задрожала. Не пошевелился один только евнух, ему, надо думать, приходилось видеть и слышать еще и не такое.
А Дмитрий расхохотался. Вопрос ребенка снял напряжение, и он почувствовал себя как дома.
— В моей стране солнце печет не так горячо, как у вас, потому в нашем племени у всех людей светлая кожа. Вот посмотри сам, — с этими словами Дмитрий закатал по локоть правый рукав.
Дети испуганно взвизгнули и уткнулись в колени матери, глаза которой стали круглыми от удивления.
— Додо
22! Он додо! — верещали малыши. — Волосатый додо! Дмитрий критически взглянул на свою обнаженную руку, попытался понять причину такой реакции. Потемневшая от загара широкая кисть, выше нее густо поросшая волосами розоватая кожа, за которой следует белая ямка локтевого сгиба с тонкими голубыми прожилками. Пожалуй для тех, кто привык к равномерно-темному цвету собственной гладкой кожи, это и в самом деле может выглядеть весьма странно. Ну а что касается волос, то еще в первые дни путешествия по саванне Хасан пошутил: «Таких зарослей, как у тебя, у наших людей не бывает. О мохнатых чудовищах бабки любят рассказывать сказки, пугают ими малых ребят».
— Эй, базингер! Не бойся, дотронься сам до меня! — предложил гость.
Родители дружно поддержали его, и мальчуган, не выпуская конец материнского шарфа, приблизился и осторожно провел пальцем по руке Дмитрия. С торжествующим видом взглянул на братишку, который с открытым ртом смотрел на происходящее и все крепче прижимался к матери. Но в конце концов, с шутками и смехом, уговорили и его последовать примеру брата.
Когда нянька увела детей, беседа продолжалась в непринужденной обстановке. Больше всех говорила сама хозяйка, мило выражала сочувствие гостю, расспрашивала его о родных и близких, настоятельно советовала больше заботиться о своем здоровье. Искренне сокрушалась, что при такой трудной работе ему приходится в домашних делах полагаться только на слуг. Женская забота бывает очень необходима не только детям.
После этого визита молва о Дмитрии пошла гулять по всем женским покоям знатных домов Диквы. Новых приглашений в гости не последовало, но многие убеленные сединами отцы семейств стали более дружелюбно посматривать на молодого галадима, заводили с ним разговоры не только о дворцовых делах и дальних странах, но осторожно узнавали о его привычках и склонностях, звали на охоту. Евнух Ахмед оживился, все чаще заводил речь о семейных делах и свадебных обычаях, а в его гардеробе появились дорогие, обновки, которые явно были ему не по карману.
