Настораживало и само дело. Гейленд Паркс был пенсионером из Сан-Диего, в прошлом – психоаналитиком, который до самой гибели проживал в Окленде, где открыл практику инструктора по персональному росту. Он умер голым, пристегнутым наручниками к собственной кровати. Его накачали героином и забили до смерти стеклянным фаллоимитатором, который валялся тут же поблизости. Конечно, подумал Шанс, в деле были все необходимые детали. Разве мог человек, находящийся в его ситуации, не проникнуться судьбой жертвы? Но это было лишь начало.
В ходе расследования преступления мы обнаружили, что у покойного был сотовый телефон, либо потерянный, либо отобранный убийцей.
Было установлено, что у телефона потерпевшего оклендский номер. Детектив Сезар Лопес провел расследование и обнаружил, что звонки с телефона Паркса не прекращались и после смерти жертвы. Просмотрев записи, я обнаружил, что восьмого мая шесть звонков с него были сделаны на номер с префиксом Сан-Диего. В тот же день был совершен звонок на другой номер в Сан-Диего. Детектив Лопес получил ордер на оба номера. Первый принадлежал оператору сотовой связи «Tи-Мобайл», абонент – Мэри Хаммонд.
Второй номер принадлежал телефонной компании «Пасифик Белл» и был приписан к адресу 1345, Шестая улица, Нормал-Хейтс, Калифорния, где проживали Мэри и Вуди Хаммонд.
На основании ряда звонков, сделанных на мобильный телефон Мэри Хаммонд и по месту ее проживания, было сделано предположение, что мистер и миссис Хаммонд, возможно, вовлечены в преступление или знакомы с человеком, завладевшим телефоном покойного.
Используя компьютерные системы полицейского департамента, я проверил сведения, имеющиеся у нас относительно Хаммондов и мест их проживания. Я обнаружил, что у Хаммондов есть контакты по адресу: 350, Греческая улица, Сан-Диего. Кроме того, я заметил, что один из контактов Мэри работал в туристическом агентстве «Санрайз Тревел» в Сан-Диего, расположенном по адресу: 3535, Камино де лос Марес, помещение 400, где и сама она работала турагентом.
Дальнейшая проверка показала, что Мэри Хаммонд недавно была оштрафована за нарушение правил дорожного движения. Штраф выписал полицейский департамент Сан-Диего. Я отметил, что Хаммонд водит десятилетний коричневый автомобиль «Хонда Цивик» и предположил, что это, возможно, транспортное средство Мэри Хаммонд.
Детектив Лопес и я получили разрешение поехать в Сан-Диего, чтобы раздобыть сведения, касающиеся семьи Хаммондов и их возможного участия в убийстве Гейленда Паркса. Мы выехали на следующее утро.
В тот же день я подъехал в дому 3535 по Камино де лос Марес, чтобы поискать автомобиль Хаммондов. Припарковавшись у одного из зданий, я заметил коричневую «Хонду Цивик». Судя по номерным знакам, машина принадлежала Хаммондам.
В 16.00 я вошел в агентство «Санрайз Тревел», располагавшееся по адресу: 3535 Камино де лос Марес, помещение 400, и спросил у администратора, работает ли тут Мэри Хаммонд. Администратор ответила, что да, работает, и проводила на ее рабочее место.
Приблизительно в 16.20 я подошел к столу Мэри Хаммонд, представился как офицер полиции Окленда и спросил, можем ли мы побеседовать. Хаммонд сказала, что уже выключает компьютер и уходит с работы. Мы вместе вышли на улицу.
Я объяснил, что мне нужно поговорить с ней в связи с делом об убийстве, и спросил, согласна ли она добровольно пройти в полицейский участок для беседы. Хаммонд объяснила, что ей нужно забрать из детского сада в Нормал-Хейтс свою трехлетнюю дочь. Мы договорились, что я последую за ней к детскому саду, расположенному на пересечении улиц Блейка и Уордз в Нормал-Хейтс, а потом мы поедем в полицейский участок.
Я проследовал за Мэри Хаммонд до детского сада, она забрала свою дочь Джули, и я спросил, не хотят ли они поесть, перед тем как отправиться в участок. Мэри сказала, что перекусила на работе, но Джули не ела. Она также утверждала, что у нее нет денег на обед. Я дал ей двадцатидолларовую купюру и сказал, что она может купить дочери еды по дороге. Тогда Хаммонд заехала в «Бургер Кинг», купила дочери обед и поехала за мной в участок.
Тут Шанс внезапно прервался, как если бы на комнату пала тень, и вдруг ощутил, будто Реймонд Блэкстоун, раненый детектив, присутствует тут так же осязаемо, как и он сам: «Я дал ей двадцатидолларовую купюру и сказал, что она может купить дочери еды по дороге».
Женщина сказала, что уже перекусила, но, даже не встречаясь с ней, в совсем иное время, Шанс вдруг ясно понял, что это ложь, и, более того, такое же ощущение сложилось и у Блэкстоуна. Она хотела накормить дочку, но Реймонд дал ей двадцатку, и этого более чем достаточно, чтобы вдвоем поесть в «Бургер Кинге». Конечно, в действиях детектива вполне мог быть скрытый «motus». Человек всегда надеется на его существование. Словечко доктора Билли, но Шанс последнее время использовал его при каждом удобном случае. Может, Мэри была красоткой. Может, Блэкстоун питал на ее счет определенные надежды. Но, как ни странно, до конца Шанс в это не верил. Разумом он предполагал такую возможность, но нутром чуял иное: женщина действительно была матерью-одиночкой на мели, и детектив чуть-чуть позаботился о ней, потому что… Ну потому что, в конце концов, он во многом такой же, как любой другой индивид на этой планете, способный и на хорошее, и на плохое, – обескураживающее предположение для любого человека на месте Шанса.
А поиски убийцы Гейленда Паркса продолжались, невзирая на сомнения Шанса и проявленную Блэкстоуном человечность. Мэри Хаммонд заявила, что понятия не имеет, кто мог звонить хотя бы на один из ее номеров с телефона покойного, и что имя Гейланд Паркс ни о чем ей не говорит. Однако она заявила также, что оба телефонных номера зарегистрированы на ее имя, но одним из них пользуется исключительно ее брат, инвалид боевых действий, который время от времени жил у нее и мог звонить как с одного номера, так и с обоих. Брата звали Вуди Хаммонд. Несколькими годами старше Мэри, он служил в армии во время войны в Персидском заливе, и это не прошло без последствий. Он получил серьезные ожоги значительной части тела и лица. Вдобавок страдал от посттравматического синдрома, проявления которого пытался смягчить алкоголем и наркотиками. Сейчас, впрочем, по заявлению сестры, он завязал и с тем и с другим, проводил не меньше половины времени у себя в квартире и вернулся к учебе, надеясь стать консультантом по наркотической зависимости. Каждый месяц он получал от штата пенсию по инвалидности. Детектив Блэкстоун отправился на его поиски.
Первого июня, приблизительно в 16 часов, я приехал в дом по адресу: 320, Оушен-стрит, Сан-Диего, чтобы найти Вуди Хаммонда. Я вступил в контакт с управляющим домом, который подтвердил, что Вуди Хаммонд проживает один в квартире № 6 и что сам он видел Хаммонда примерно два часа назад. Управляющий также сообщил мне, что Вуди Хаммонд водит зеленый «Форд Эксплорер», и за ним закреплено парковочное место № 6.
Проверив парковочное место № 6, я обнаружил, что зеленый «Форд Эксплорер» на месте. Я расположился на стоянке, чтобы следить за автомобилем.
