– На этот вопрос отвечает одна известная пословица, – улыбнулся молодой человек. – Но ведь у нас были разные должности во время морской службы. И еще следует учесть развитие судостроения.
– Действительно, это так. Но неужели за шесть лет могли произойти такие значительные изменения в морском деле?
– Но ведь знать об этих изменениях можно, если все время занимаешься этим делом. Я убежден, что этот старый матрос не знает, как разрезать кормой волны при всех распущенных парусах.
– Не может быть! – воскликнула вдова. – Даже совсем молодой моряк не может не восторгаться таким зрелищем!
– Конечно, – старик явно обиделся, не собираясь сознаваться в том, что чего-то не знает в мореходстве. – Я повидал много замечательных кораблей и любовался их неповторимым великолепием.
Уайлдер несколько растерялся и не знал, что сказать, видя подобное невежество или хитрость. Спасла положение миссис де Лэси.
– Было бы странно, если бы на человека, столько лет прослужившего моряком и поседевшего на этой службе, такое зрелище никогда не произвело впечатления. Однако, уважаемый моряк, вы же не увидели недостатков корабля, которые назвал нам сейчас этот джентльмен.
– Я не вижу никаких недостатков в этом судне, сударыня. Именно таким образом всегда оснащал свой корабль мой покойный достойный командир, и я смею сказать, что никогда лучший мореход или более честный человек не служил на флоте его величества.
– Так и вы были на королевской службе? А как звали вашего командира?
– Как его звали?! Мы, кто хорошо знал его, называли его Хорошая Погода, потому что у нас под его начальством море всегда было прекрасно и ветер благоприятен! А на суше его звали храбрым и победоносным контр-адмиралом де Лэси.
– То есть мой уважаемый супруг и всеми почитаемый искусный моряк всегда оснащал именно так свои корабли? – вскричала вдова контр-адмирала голосом, в котором чувствовалась переполнявшая ее удовлетворенная гордость.
Старый моряк с трудом поднялся с камня, на котором сидел, и промолвил с глубоким поклоном:
– Видеть перед собой супругу моего адмирала – это радость для моих старых глаз. Я служил шестнадцать лет на борту его первого корабля и более пяти лет на других судах в той же эскадре. Смею спросить, сударыня, наверное, слышала о марсовом матросе Бобе Бланте?
– Без сомнения, без сомнения! Мой муж любил рассказывать о тех, кто верой и правдой служил ему.
– Да, пусть Господь упокоит душу его, вечная ему память. Это был добрый начальник, который никогда не забывал своего друга, будь то матрос или офицер. Он был другом матросов, контр-адмирал де Лэси!
– Это благодарный человек, – произнесла миссис де Лэси, и глаза ее стали влажными. – Уверена, что он прекрасно может судить о достоинствах и недостатках морских судов. Итак, вы утверждаете, уважаемый друг мой, что адмирал требовал так же оснащать суда, как оснащен и этот корабль, о котором мы говорим.
– Истинная правда, сударыня. Я же лично участвовал во всех этих работах.
– И ватерштаги?
– И ватервулинги, сударыня. Если бы адмирал был жив, он, увидев это судно, сказал бы, что оно и надежно, и отлично оснащено, я не сомневаюсь в этом.
Миссис де Лэси после этих слов обратилась к Уайлдеру и как человек, твердо принявший решение, заявила:
– Вероятно, я что-то забыла по мореходному делу, но ведь моего учителя больше нет, дальше обучать меня уже некому. Мы очень обязаны вам, сэр, за ваше заключение, но нам кажется, что вы преувеличиваете опасность.
– Ручаюсь честью, сударыня, – ответил Уайлдер, прижав руку к сердцу и взволнованно отчеканивая каждое слово, – я говорю от чистого сердца и абсолютно убежден, что, отправившись на этом судне, вы подвергнете себя величайшей опасности. Говоря так, беру Небо в свидетели, что делаю это не из недоброжелательства к капитану этого корабля или к его команде, я их совсем не знаю.
– Мы верим вашей искренности, сударь. Мы только думаем, что вы несколько заблуждаетесь, – ответила вдова контр-адмирала со снисходительной улыбкой. – Как бы то ни было, мы благодарим вас за ваши добрые намерения. Следуйте за мной, мой достойный ветеран, нам нельзя так расстаться. Подите, постучите в дверь моего дома, вас впустят, и мы продолжим нашу беседу.
И, сдержанно поклонившись Уайлдеру, она прошла через сад к дому в сопровождении двух дам. Миссис де Лэси шла гордо, уверенно, сознавая свое превосходство, миссис Уиллис ступала медленнее, будто погруженная в размышления, и рядом с ней – Гертруда, лицо которой закрывала большая шляпа.
Уайлдеру все же показалось, что он заметил брошенный украдкой взгляд на человека, который зародил в ее сердце сильное волнение, хотя волнение это было только чувством тревоги. Он оставался на одном месте, пока не потерял их из виду. Повернувшись, он готовился излить поток негодования на старого моряка, но увидел, что тот решил не терять времени и уже входил в дом, несомненно радуясь тому, что его удачная лесть теперь, вероятно, заслужит хорошее вознаграждение.
Глава IX
Сюда бежал он, прыгнув через стену.
Шекспир. Ромео и Джульетта
Уайлдер оставил поле сражения побежденным. Случай или, как он склонен был считать, лесть старого моряка разрушили маленькое здание, воздвигнутое было им, и у него не оставалось ни малейшего шанса достигнуть своей цели. Наша история не дошла еще до момента, когда надо объяснить мотивы, руководившие нашим авантюристом; теперь достаточно развернуть перед читателем события в последовательном порядке.
Молодой моряк, обманутый в своих надеждах, недовольный, возвращался в город медленными шагами. Не раз он останавливался и смотрел на различные корабли, находившиеся в порту.
Настал обычный рабочий день, и со всех концов порта слышался дневной шум. В спокойном утреннем воздухе раздавались песни матросов с их особенными, протяжными нотами. Корабль, находившийся во внутреннем порту, одним из первых обнаружил все признаки деятельности, указывавшей на подготовку к близкому отплытию. Заметив это, Уайлдер сосредоточился и стал внимательно наблюдать за событиями.
Можно было заметить, как матросы совершали маневры с ленивым видом, который поразительно контрастировал с той активностью, какую они проявляют в минуты необходимости; здесь и там виднелись человеческие фигуры среди темных, массивных мачт. Через несколько мгновений малый парус отделился от мачты, вокруг которой был укреплен, и распустил свои грациозные и небрежные складки. Уайлдер отлично знал, что на торговом судне это было сигналом ставить паруса. Через несколько минут нижние углы этого паруса были подтянуты к концам рея, расположенного под ними. Тяжелый рей медленно подняли вдоль мачты, и он повлек за собой складки паруса до тех пор, пока он не натянулся полностью и стал выглядеть как большое белое полотнище. Ветер бил в него, парус то натягивался, то опадал под несильным ветром. Тут остальные приготовления к отплытию приостановились, будто в ожидании сильного ветра.
