Книга Пираты, страница 73. Автор книги Селия Рис

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пираты»

Cтраница 73

— Драться на борту запрещено уставом.

— Мы знаем, но он оскорбил нас! — попыталась выступить я в ее защиту, но Пеллинг пропустил мои слова мимо ушей.

Порывшись в своем сундуке, он извлек оттуда несколько потертых листов бумаги и углубился в чтение.

— Статья пятая устава гласит: «Никто не вправе нанести другому оскорбление действием или иным способом на борту корабля. Все ссоры и разногласия должно улаживать на берегу в честном поединке на клинках и пистолетах», — процитировал боцман монотонной скороговоркой судейского клерка, поднял голову и посмотрел на виновницу. — Уразумела?

— Уразумела, — кивнула Минерва.

Лимстер довольно осклабился, очевидно не считая Минерву серьезным противником в предстоящей дуэли. Чтобы он да не справился с какой-то сопливой девчонкой — такая мысль попросту не приходила ему в голову.

— Завтра утром вас обоих высадят на берег. Я и доктор Грэхем будем вас сопровождать. — Корсары столь же щепетильны в соблюдении правил при проведении поединков чести, как лондонские джентльмены, да и сами правила почти не расходятся с общепринятым дуэльным кодексом. — Каждый из вас имеет право взять с собой одного секунданта по своему выбору. — Пеллинг немного помедлил, прежде чем произнести финальную фразу: — И пусть победит достойнейший!

Положение третейского судьи обязывало Пеллинга соблюдать нейтралитет и не выказывать предпочтения ни одному из дуэлянтов. Но боцман, не питавший, мягко выражаясь, теплых чувств к Лимстеру, тайно посетил нашу каюту и подробно проинструктировал Минерву, как ей следует вести себя в утреннем поединке, поделившись собственным опытом и дав немало ценных советов.

— Перво-наперво скажу, ты его, главное, не бойсь. Пистоль он и в Африке пистоль, а ты, девка, ко всему прочему, послабей супротив его туши будешь. Теперь дальше. Валить его, бычару, первым выстрелом надо. Цель в грудь, а лучше в голову, ежели уверена, что промаху не дашь. Да только гляди в оба: он, гнида коварная, могёт и до конца счета повернуться, чтоб уклониться успеть, пока ты целиться станешь. Ну а коли до клинков дело дойдет, держись спиной к суше, чтоб не тебе, а ему солнышко глаза застило. И на твердь его старайся не допущать, по песочку-то вязкому ему несподручней бегать, чем тебе, легконогой. И сразу в драку не ввязывайся, помурыжь его подольше, пока не запыхается. А запыхаться он обязательно должен, потому как я нынче добрый и в сторонку отвернусь, ежели кто лишний бочонок пойла ненароком прихватит. — Он вдруг как-то странно сморщился и неуклюже погладил Минерву по плечу заскорузлой от мозолей ладонью. — Ложись-ка ты спать, доченька. Тебе выспаться надоть. А спозаранку, не обессудь, сам тебя подыму.

Она уснула мгновенно, едва коснувшись головой подушки. А я до самого рассвета не сомкнула глаз, прислушиваясь к каждой отбитой склянке, неумолимо приближающей утро поединка, терзаясь страхами за сестру и мучаясь угрызениями совести.

Это я должна была дать пощечину Лимстеру и драться с ним на дуэли. Я, а не она. Только у меня, как всегда, не хватило духу.

33

Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта, серебря своими лучами морскую гладь, подернутую легкой дымкой утреннего тумана. Будучи секундантом, я поднялась раньше и занялась приготовлениями. Минерва позволила мне помочь ей одеться. В новой белой рубашке из тонкого голландского полотна, белых атласных чулках и синих штанах она выглядела необыкновенно привлекательной. Завершал наряд широкий кушак алого шелка, поверх которого я затянула вокруг тонкой талии кожаный пояс с подвешенным к нему тесаком в ножнах.

— Это я должна была его вызвать, — сказала я виновато. — Если бы ты не вмешалась, я…

— …расквасила бы ему нос! — со смехом подхватила сестренка и весело подмигнула мне. — И что дальше? Ты еще слишком слаба после ранения, и этот вонючий козел с поганым языком наверняка на это рассчитывал. — Она взяла пистолет и прищурилась, наводя мушку на воображаемую цель. — Только он просчитался, и придется ему теперь иметь дело со мной.

Меня слегка покоробил ее чересчур самоуверенный тон, но я изо всех сил старалась не выказать своих опасений за исход поединка, зная по опыту, каким заразительным бывает чужой страх. Минерва тем временем несколько раз щелкнула курком, проверяя, как действует спусковой механизм, затем вытянула из ножен тесак, провела большим пальцем по лезвию, одобрительно кивнула, подбросила в воздух выдернутый волосок и одним взмахом рассекла его пополам.

Кто-то постучал в дверь каюты.

— Эй, вы готовы? Шлюпка уже ждет! — послышался голос помощника боцмана Даффи.

Минерва вела себя так легко и беззаботно, будто собиралась на прогулку. Мы спустились в шлюпку. Гребцы держали весла сухими, ожидая команды рулевого. Даффи занял место на кормовой банке [74], взялся за румпель [75] и дал отмашку. Матросы одновременно погрузили в воду весла и принялись грести так же ровно и слаженно, как участники шлюпочных гонок где-нибудь в Портсмуте или на Плимутском рейде [76].

Минерва, доктор и я разместились на носу, а Пеллинг, Лимстер и его секундант ближе к корме. Будущие противники избегали смотреть друг на друга и старательно косились в разные стороны. Все молчали, и только скрип весел в уключинах и плеск воды за бортом тревожили предутреннюю тишь.

Накатывавшие на берег высокие волны затрудняли высадку, но, достигнув мелководья, гребцы с передней банки спрыгнули за борт, перекинули через плечо прикрепленные к планширу [77] канаты и, по пояс в воде, потащили шлюпку за собой. Заметив, что вдвоем им тяжеловато, рулевой дал команду, и вторая пара гребцов присоединилась к первой.

Мы выбрались на берег, оставляя на влажном песке глубокие следы, тут же смываемые прибоем, и двинулись дальше по направлению к опушке леса, зеленой стеной протянувшегося вдоль береговой линии. Пеллинг вертел головой по сторонам, высматривая подходящую площадку.

— Стоп! — поднял руку боцман, и мы послушно остановились. Затем он приказал Грэхему отойти подальше от линии огня, а дуэлянтов поставил спиной к спине. — Секунданты!

Мы приблизились и вручили своим подопечным заряженные пистолеты. Взоры наши на мгновение скрестились, но Минерва тут же отвела глаза, и лицо ее сделалось вдруг непроницаемым и отчужденным, как в те далекие дни, когда она была моей рабыней, а я ее госпожой и нас разделяла непреодолимая пропасть. И я поняла, что она тоже боится и сомневается, но не хочет, чтобы кто-нибудь это заметил.

Пеллинг велел нам присоединиться к доктору, который заметно нервничал. Он непрерывно щелкал замком своего черного саквояжа и переминался с ноги на ногу. Казалось, побледнели даже веснушки на его мучнисто-белом, не поддающемся загару лице. Удрученный вид доктора без слов говорил о том, с какой радостью он остановил бы это бессмысленное, по его глубокому убеждению, кровопролитие. К сожалению, на финальной стадии поединка чье-либо вмешательство полностью исключалось, и даже сам капитан не обладал достаточной властью, чтобы приказать участникам не доводить дело до смертоубийства. Собственно говоря, Брум вообще не имел права принимать участие в улаживании конфликтов такого рода. Эта прерогатива целиком принадлежала квартирмейстеру, а тот принимал решение, руководствуясь исключительно статьями устава. Они были единственным сводом законов в нашем перевернутом с ног на голову мире, где главным правилом было не соблюдать никаких правил, и только их незыблемость и строгое исполнение позволяли корсарской вольнице сохранять хоть какое-то подобие порядка на своих кораблях.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация