Кидд напрягся. Встретившись взглядом с Ренци, он едва заметно улыбнулся, потом они оба повернулись к капитану.
– Следует распустить и свернуть паруса. Я не намерен заниматься учениями до конца дня. Но если люди не научатся ставить стеньги в течение трех дней…
Уже находясь на своем месте, на шканцах, Кидд следил, как другие офицеры направлялись кто на бак или верхнюю палубу, кто к грот-мачте.
– Вахта левого борта, внимание, – приготовиться ставить паруса!
Две сотни матросов кинулись вверх по мачтам на свои рабочие места: фок-мачта, грот-мачта и бизаньмачта покрылись черными форменными куртками матросов, которые взбирались все выше и выше, на самый верх. Другая часть команды бросилась к нижним реям, кофельпланкам и к битенгам, квадратным тумбам подле каждой мачты, которые были сплошь обмотаны веревками.
На палубе матросы суетились возле снастей: главные паруса подымались, натягивались брасы, фалы, шкоты. (Парус подымается фалом, растягивается по углам шкотами, оттягивается на ветер булинем, подбирается гитовами и горденем. Реи подымаются фалами, нижние висят на борг-стропах, поддерживаются с концов-ноков топенантами, обращаются брасами.) Корабельные старшины кричали и подгоняли растерявшихся бывших фермеров, расставляя их по местам, ничуть не жалея очумевших матросов. Томас вспомнил свои первые неуверенные шаги, когда он плелся в хвосте, служа на старом 98-пушечном фрегате «Герцог Уильям» и плавая в этих же самых водах.
Адамc, напряженно ожидающий команды начинать, внезапно вскинул голову и скомандовал:
– На марс, матросы Его величества! На марс…
– Отставить! – лицо капитана покраснело от гнева. Голосом, жестким, как металл, он выкрикнул: – Брасопить, черт побери! Сперва поставить рею наискось, болван!
Адамc дал неверную команду. С неподнятыми якорями и с развернутым парусом на одной мачте нельзя было воспользоваться оказавшимися спрятанными позади на другой мачте парусами, чтобы сбалансировать тягу. Приказание Адамса заставило бы судно двинуться вперед, причем швартовочные канаты сильно и опасно бы натянулись.
Покрасневший от волнения Адамc остановил матросов на фалах, переместил их на фор-брасы, чтобы повернуть реи, но это ему следовало сделать перед тем, как посылать людей наверх ставить парус.
Кидд ждал своей очереди. Учения продолжались. На фок-мачте паруса ставились под градом сыпавшихся со всех сторон команд, однако дело продвигалось туго. Спустя несколько минут матросы вернулись на реи, на этот раз уже для того, чтобы свернуть паруса, впрочем, особой сноровкой матросы не блеснули. Хоугтон ничего не сказал, но по его нахмуренным бровям легко можно было понять, что он думал.
– Грот-мачта, оттянуть все паруса булинем, – скомандовал Хоугтон.
Он находился с левого борта, двигаясь вдоль мачт. Вскоре должна была наступить и очередь Кидда, стоявшего возле бизань-мачты. Будут ли его старшины достаточно сноровисты, чтобы сделать все, как надо, на верху мачты? Сам Кидд не мог подняться вместе с ними на самый верх, проверить, подсказать в случае надобности, поторопить медлительных. Усилием воли он сдержал себя. Оставаясь на месте и готовясь командовать, он понимал, какая ответственность лежит на нем.
– Бизань, оттянуть паруса булинем!
Кидд мгновенно скомандовал:
– На марс, оттянуть бизань-марсель.
Не было смысла отдавать подробные приказы с палубы, ибо марсовым на своих местах было лучше видно, что делать. Кидд повернулся кругом и прокричал:
– Отпустите гитовы и протяните шкотовый угол паруса над ютом!
Бизань-мачта не имела нижнего прямого паруса, как у фок– или у грот-мачты, но вместо этого у нее был играющий важную роль при повороте судна половинчатый бизань-рей или гафель с переносным в обе стороны парусом-бизанью. Сейчас на учении гафель надо было поставить почти вертикально.
– Заставь шевелиться людей, это кто матросы или неповоротливые бабы! – со злостью бросил Кидд старшине на полуюте, руководившему натяжением фалов внизу на палубе.
Надо было действовать не столько осмотрительно, сколько проворно, ведь за ними строго наблюдал сам капитан. Верхний парус никак не распускался, Кидд кусал губы, но вот, шурша полотнищем, марсель наконец развернулся. Все-таки как он мудро поступил, что доверился опыту и сноровке своих марсовых.
– Наверх, ставить крюйс-брам-стеныу!
Марсовые забрались по вантам еще выше, на салинг, пока внизу матросы натягивали нижний крюйсмарсель на нижней рее. Видя бессильно повисшие паруса, Кидд принялся отдавать необходимые указания. Матросы, стоя на пертах, ловко натягивали или травили бакштаги, брасы и топенанты. Кидд вспомнил один хитрый маневр, экономивший время при установке паруса. Он быстро отдал нужные распоряжения: булинь быстро потравили, переставили и снова натянули через люверсы. Кидд украдкой посмотрел на капитана, тот стоял неподвижно, ожидая окончания маневра. Брам-стеньга и бом-брам-стеньга были установлены плотно, как следует, в этот момент и гафель занял свое место. Кидд увидел, что не надо ставить бизань-парус, и просто ждал завершения установки такелажа.
– Потравить фалы на фут или два, – отдал последнее приказание Кидд. Повернувшись лицом к капитану, он доложил о выполнении задания.
– Какого черта вы так долго канителились, мистер Кидд? Надо было действовать побыстрее, – к удивлению Кидда, пробурчал капитан.
На палубе прозвучали веселые звуки отбоя, сыгранные на флейте и сопровождаемые барабанной дробью. Матросы, выпив полагающийся им после учения стаканчик грога, расходились по своим кубрикам в ожидании предстоящего обеда. На верхней палубе остались одни лишь офицеры и вахтенные, принявшиеся за уборку палубы. Кидд, благополучно сдав свою вахту, направился вниз в офицерскую кают-компанию.
Стол был уже накрыт, стояли откупоренные бутылки с вином и даже наполненные стаканы. После утренних учений почти все еще находились в возбужденном состоянии. На одном конце стола слышался веселый смех, в воздухе приятно разносился запах жареной свинины.
– За твое здоровье! – Ренци улыбнулся, глядя на Кидда поверх поднятого стакана с вином.
Он сегодня удачно справился со своей задачей при установке такелажа на грот-мачте, даже избежал недовольства капитана, вовремя сообразив и отдав необходимые команды при регулировке натяжения брасов.
– Благодарю, пью также за твое здоровье! – ответил ему Кидд.
Ему хотелось многое обдумать, и прежде всего свое положение в новом для него мире.
Настойчивое позвякивание о стекло прервало ход его мыслей. Это стучал ложкой о стакан второй лейтенант.
– Джентльмены, внимание! – он немного подождал, пока не стихнут разговоры за столом. – Стоит ли мне лишний раз напоминать о том, что вскоре мы присоединяемся к океанской эскадре? Разумеется, нам следует пополнить наш винный погреб и продовольствие, чтобы всего хватило на несколько месяцев плавания. – Он многозначительно посмотрел на Кидда. – Кое-кто совсем недавно появился за нашим офицерским столом, но, несмотря на это, им придется примириться с нашим гостеприимством таким, какое оно есть.
