В глубине зала поднялось волнение, послышался чей-то крик:
– Вы имеете в виду, послать его прямо к вам в руки, туда, где вы его поджидаете?
Тут раздался другой голос, кричащий что-то в ответ первому, Двайт резко постучал молотком:
– Соблюдайте порядок в зале. Что скажете, капитан Жюно?
Послышалось перешептывание между Шредером и Жюно, после чего Шредер обернулся к Кидду:
– Капитан Жюно понимает лейтенанта Кидда и отдает должное его напористости, однако просит, чтобы ему подробнее объяснили, какой закон он имеет в виду? Он ничего не знает о таком законе.
Кидд попытался вспомнить указания Хоугтона, которыми тот торопливо снабжал его перед тем, как отправить на берег.
– Капитан Жюно нуждается в напоминании военных законов, принятых в 1756 году. В них четко говорится…
Послышалось быстрое бормотание Жюно, Двайт энергично закивал в ответ.
– Военные законы 1756 года – это английские законы. После 1776 года они не имеют никакой силы на территории США. По всей видимости, лейтенанту надо кое-что объяснить: договор об открытых торговых отношениях нейтральных стран в действительности не имеет никакого отношения к сложившейся ситуации.
В зале послышались смешки. Кидд, не отводя глаз, глядел в зал, однако найти должного возражения не сумел.
– Раз мы обсуждаем законы, то по какому праву англичане силком вербуют людей к себе на корабли и захватывают американские суда в открытом море? – в голосе Жюно зазвучали нотки оскорбленной гордости. – Неужели англичане так равнодушны к неприкосновенности национального флага, что, не смущаясь, позволяют себе требовать от жителей нейтральной страны…
Кидд взглянул на Жюно:
– Я видел, как ваше судно менее двух дней тому назад обстреливало судно, шедшее под американским флагом.
В зале послышались оживленный гул и недоуменные крики. Жюно подождал, пока оживление не спадет, и только затем передал свой ответ Шредеру.
– К сожалению, правительство капитана Жюно требует от него досматривать суда – не провозят ли они контрабандный товар. В действительности, у некоторых команд рыльце в пушку. Порой необходимо их задерживать, когда они пытаются ускользнуть от досмотра.
– Я спрашиваю капитана, как называются такие действия по отношению к вашим друзьям-американцам? – горячо воскликнул Кидд в ответ на гладкую речь француза.
Взрыв одобрения вызвал ответные гневные крики в другой стороне зала. Двайт снова призвал собравшихся к порядку.
Кидд раскраснелся от выступления.
– У нас также есть договор, – Кидд напирал дальше, – и в нем…
– Сэр! – перебил его Шредер насмешливо и возмущенно. – Вы должны знать, что этот договор вовсе не был мирным. Осмелюсь вам напомнить, победители навязали свои условия побежденным.
Поднялась буря одобрительных и негодующих криков, заставившая вмешаться констебля. Двайт встал, призывая всех к тишине. Когда шум стих, он сказал:
– Не пора ли приглашенным лицам покинуть собрание?
Выйдя на улицу, Кидд принялся раздраженно ходить взад и вперед, стараясь не замечать насмешливых взглядов французского капитана. Им не пришлось долго ждать, вскоре шум стих, в дверях дома появился констебль и провел их внутрь.
– Лейтенант, мы провели голосование касательно вашего требования, – с важным видом произнес Двайт. – Город Эксбери разобрался в сути вашего дела, и, как член городского самоуправления, должен сказать вам, ваше требование отклонено.
Кидд нахмурился, тем не менее он решил сохранить хорошую мину при плохой игре и, повернувшись лицом к залу, поклонился всем присутствующим.
– Разбирательство дела завершено. Собрание закончено.
Люди с шумом вставали со своих мест и, толпясь, выходили из зала. Двайт, складывая стопкой свои бумаги, шепнул на ухо Кидду:
– Я отправлю нарочного в Хартфорд. Пусть теперь решает правительство.
К ним подошел Джейкоб Хэй со шляпой в руках:
– Мне бы хотелось выразить вам сожаление, что все обернулось против вас, мистер Кидд, но, как вы сами понимаете, так решил народ.
Он надел шляпу, в его искренности нельзя было сомневаться, и Кидд знал об этом.
На улице жители разбились на несколько групп, оживленно обсуждая подробности закончившегося собрания. Кидд чувствовал себя среди них никому не нужным и одиноким. Взрыв смеха привлек его внимание. Это был Дарби, парень с горячей головой, с которым у него произошла сегодня утром стычка возле французского корабля. У Тома кровь закипела в жилах, когда тот подошел к нему.
– Ты потерпел поражение, приятель, – громко произнес он. Кидд промолчал, чтобы не наговорить грубостей. Дарби похлопал его по плечу и сказал: – Не стоит обижаться, приятель. Давай, чтобы не злиться друг на друга, выпьем по стаканчику чего-нибудь крепкого.
Том не знал, что и думать: откровенное радушие, выказанное американцами, удивляло и настораживало его, однако желание заглушить раздражение выпивкой, снова окунуться в грубовато-добродушную атмосферу таверны заставило его принять предложение.
– Ну что ж, я не против, – ответил он и в компании с другими направился в таверну «Синий якорь». В стоявшей прямо на берегу таверне было уже людно, шумно и весело. Кидд сразу почувствовал себя лучше. кое-кто косо поглядывал в его сторону, но Дарби во всеуслышание объявил, что это его друг, и тут же предложил выпить.
– Что будешь пить? – спросил он Кидда.
– Пожалуй, пиво.
– Пиво? Какое? Еловое, березовое или из сассафраса? Сидящий рядом пьянчужка пробормотал:
– У нас умеют делать выпивку, чтобы смягчить горло, из тыквы, из пастернака, из нарезанных орехов.
– Понятно, тогда из сассафраса.
Вкус у напитка оказался довольно необычным.
– Что вы добавляете сюда? – осторожно спросил Кидд.
– В него мы ничего не добавляем, мистер англичанин. Это чистое пиво, но готовится оно из яблочных очисток, свекольной ботвы и прочей зелени, все это вместе варится. Кому нравится, кому нет.
Кидд отважно выпил содержимое кружки до дна и попросил что-нибудь покрепче. Дерби пододвинул ему другую кружку:
– Лучше опрокинь вот это. Настоящий напиток для мужчин.
Кидд поднял кружку со светло-желтой жидкостью и по запаху понял, что там превосходный ром.
– За американский флаг! – провозгласил он.
Со всех сторон послышался удивленный гул, все оборачивались и посматривали на Кидда. Один из завсегдатаев с красным от выпитого рома лицом бросил ему через проход:
– Я не могу выпить за вашего короля, однако, приятель, с удовольствием выпью за твое здоровье.
Спиртное сделало свое дело, Кидд сидел и улыбался своим новым друзьям. В углу таверны расступились люди, и на середину зала вышли двое молодых людей, один держал в руках что-то наподобие рожка. Сначала он извлек нескольких пробных звуков, а затем они вместе начали исполнять патриотическую песню, прославляющую американскую свободу и, разумеется, призывающую громы и молнии на тех, кто пытался стать на пути отважных американских «сердец».
