Философски пожала плечами.
— Работа артефакторов полна рисков. Но это не повод отказываться от новых методов.
— А ментальные артефакты, значит, всё, они тебе больше не интересны?
Ментальные артефакты… О, сколько всего интересного можно было создать на основе уже существующего. Чары, способные защищать людей от ментальной магии, плетения, которые в состоянии излечивать разум и заменять ментальных магов… В этом и была вся загвоздка. Я достаточно долго сотрудничала с имперской безопасностью, чтобы понимать, как именно будут использоваться мои изобретения и к чему это может привести. Чары для подчинения, чары для контроля. Разрушающее, сводящее с ума колдовство. И все это рано или поздно могло попасть в руки людей, столь же одержимых властью, как Гайне, едва не разрушившего Грейдор ради своих политических амбиций.
Оружие. Вот что им всем было нужно. Даже технология создания псевдоплоти, которая могла послужить для благих целей, была извращена до невозможности и привела к созданию големов. Не все, что можно придумать, должно быть воплощено в жизнь. Может быть, слишком поздно, но, глядя на так и не восстановившегося до конца Петера и вспоминая свой опыт, я наконец поняла, что Мартин хотел сказать мне когда-то. Ментальная магия несла в себе слишком много искушений, чтобы делать ее более доступной с помощью артефакторики.
— Если хочешь, я могу сделать тебе ментальный артефакт защиты, но сама лично больше не собираюсь их использовать. Это делает меня слабее, давая ложное ощущение контроля. Лучше уж буду больше времени тратить на усиление барьеров своего разума.
Пусть тетушка Адель утверждала, что против Мартина, сильнейшего менталиста своего поколения, у меня нет шансов, я упорно надеялась когда-нибудь достигнуть такого уровня, чтобы обломать и его.
— Я тоже начал заниматься с бабушкой. Это ужасно скучно, знаешь ли, но все же приносит некоторое успокоение, — вздохнул Петер. — Но ты не отвлекай меня. Чего тебя в боевую магию-то потянуло? Или тебя так твоя работа вдохновляет?
— И она тоже, — улыбнулась я, — но больше всего мои уроки с Рихтером. Давно мне не приходилось чувствовать себя такой неумехой.
— О да, ты терпеть не можешь, когда у тебя что-то не получается, — Петер закатил глаза. — Но зачем тебе вообще все эти заклинания? Хочешь самолично надирать всем задницы?
— Тс-с-с, не выражайтесь, барон, — сказала чопорно, — тем более при своей тете!
— Софи! Не напоминай мне об этом кошмаре! Наверное, ты специально вышла замуж за дядю, чтобы надо мной так шутить!
Мы остановились у одной из магических лавок под почти полностью пожелтевшим дубом. Все покупки уже были сделаны, но мы не спешили домой, наслаждаясь прогулкой и общением. Я и не думала, что могу так соскучиться по своему несносному другу. Насмешливому, немного капризному и порой слишком откровенному Петеру, который превратил когда-то высокомерную и мрачную зануду… в чуть менее мрачную зануду. Хотя, если верить ему же, высокомерия во мне по-прежнему хватало на целую императрицу, а я даже от возможности стать баронессой отказалась.
Кстати, о баронессе.
— Вы уже назначили с Мартой день свадьбы? — невзначай спросила я, пытаясь разглядеть сквозь густую листву дуба бледно-голубое небо.
— У Марты начался сложный курс в университете, поэтому…
— О, так ты ради нее решил вновь отложить свадьбу? Знаешь, сейчас ты мне чем-то напоминаешь Мартина. Он тоже часто пользуется предлогом заботы обо мне в своих целях. — Почти неосознанно я скопировала насмешливые интонации Рихтера. — Петер, ты хоть понимаешь, насколько твое поведение оскорбляет Марту? Создается впечатление, что ты просто бегаешь от нее.
— Давай без нравоучений, а? — вяло пробурчал мой друг. — Сколько ты сама пряталась от серьезных отношений? Я люблю Марту, правда. И готов взять ответственность… за то, что между нами происходит. Но сейчас в моей жизни абсолютный бардак. Какой из меня получится муж — без карьеры, с почти съехавшей крышей, не имеющий планов на будущее? Иногда любви недостаточно, Софи. Мне нужно разобраться прежде всего с самим собой, чтобы не сделать свой брак таким же кошмарным, как и всю жизнь.
Мне бы это тоже не помешало. Разобраться в себе. Хотя понять собственного мужа было бы все же полезнее.
Петер внезапно напрягся.
— За нами следят, — тихо промолвил он. — Маг. И он не из дядиной охраны. Справа от нас. Не смотри прямо, спугнешь.
Осторожно, будто поправляя шляпку, повернула голову и облегченно выдохнула. На другой стороне улицы у алхимической лавки стоял светловолосый молодой мужчина, будто бы разглядывающий что-то на витрине.
— Это один из моих учеников, Тео Адорно. Интересно, что он здесь забыл?
Поняв, что его заметили, Теодор уверенно направился к нам.
— Фрау Шефнер, барон фон Шефнер, — парень коротко поклонился мне и довольно уважительно, но без подобострастия пожал руку Петеру. — Меня зовут Теодор Адорно, кадет военной акаде… студент факультета боевой магии Брейгского университета. Простите мою невежливость. Сначала я подумал, что вы с мужем, фрау, поэтому и не рискнул подойти.
Петер нахмурился. Он терпеть не мог, когда кто-то путал его с Мартином.
— Приобщаетесь к тайным алхимическим знаниям, Тео? — светски спросила я. После того как он стал свидетелем моей стычки с Яргером, говорить с Адорно было неловко.
— По необходимости. Я записался на факультатив по криминалистике, а мастер Рихтер — учитель требовательный, — Тео закатил глаза. — Мне кажется, благодаря мастеру и вам, фрау Шефнер, я скоро спокойно смогу переквалифицироваться в алхимики или чародеи. Не думал, что во мне столько скрытых талантов.
— Даже не сомневайтесь, Тео, — хмыкнула я. — Значит, вы хотите после окончания университета податься в полицию? Имперская безопасность подошла бы вам гораздо больше.
Боевые маги не глупы, но уж больно прямолинейны и мало способны на кропотливую и тщательную работу. Оттого теоретические основы артефакторики давались им с трудом. Староста же старшекурсников обладал не только усидчивостью и внимательностью, но и довольно «тонким взглядом», то есть способностью распознавать артефакты. Хотя до того же Келлера ему было далеко — юноша уступал Адорно в силе, но умел видеть сами плетения чар помимо магического следа от них.
— О, не думаю, что мне стоит рассчитывать на тайную службу. Я бастард, а таких в безопасники не берут.
Растерянно повернулась к Петеру, не зная, как реагировать на признание Адорно.
— Это же… несправедливо.
— СБ внимательно изучает семьи кандидатов, прежде чем взять их на работу, — спокойно объяснил Петер. — Дело не столько в происхождении — хорошие сотрудники и из самых бедных семей быстро поднимаются по карьерной лестнице. Однако незнание того, с кем представитель службы безопасности связан родством, может привести к неприятностям. Прецеденты были. Но это не значит, что не может быть исключений. Вы пробовали подать заявку?
