— Я выходила замуж за простого главу службы безопасности, ничем не примечательного чиновника, — притворно вздохнула чародейка, тут же включившись в игру. — Конечно, можно было найти супруга и более знатного, но любовь зла. А тебе, Мартин, нужен титул?
— Ты знаешь, я ношу его почти месяц и как-то не заметил, что моя жизнь сильно изменилась. Разве что теперь расписываться стало неудобнее и представляться дольше. Титул не стоит того, чтобы лишать ребенка будущего, которого он достоин.
— Тогда… я буду благодарна за помощь, барон. — Марта низко опустила голову и сгорбилась. — Это больше, чем я ожидала. Больше, чем заслуживаю.
— И в этом ты тоже права. Решив шантажировать моего племянника ребенком, ты показала себя не с лучшей стороны. Не хотелось бы в дальнейшем жалеть о том, что ты стала членом нашей семьи, Марта. Поэтому я попрошу некоторые гарантии взамен.
— Гарантии? — в глазах целительницы мелькнула паника.
— Право опеки над ребенком до его совершеннолетия.
— Это не слишком? — нахмурилась София.
Менталист подавил вздох: доверчивость его жены поражала. Не раз обжигалась и все равно продолжала слепо верить людям.
— Марта еще молода. Ребенок может оказаться лишним в ее жизни, — терпеливо объяснил он. — Или она пожелает выйти замуж и отдаст дитя своим родителям на воспитание. Не могу сказать ничего плохого про семью фрейлейн, но сын или дочь Петера будет носить фамилию Шефнер, поэтому я и желаю, чтобы он рос хотя бы под моим присмотром. При этом я не намереваюсь разлучать мать и дитя или как-то сильно вмешиваться в воспитание. Тем более стоит понимать, что опеку легко получить и так — пусть даже для этого и потребуется суд. Но нам же не нужны такие хлопоты?
Неодобрение жены ощущалось почти физически, и Мартин немного изменил первоначальные планы. Конечно, можно было немного додавить и получить все здесь и сейчас, но это дорого ему обойдется.
— Марта, у тебя есть время подумать. Если боишься, то мы заключим письменный договор. Лишь бы тебе было спокойнее. В любом случае я позабочусь о том, чтобы к следующему нашему разговору легко было доказать, что Петер и правда тайно женился незадолго до своей смерти. Какой у тебя срок?
— Около шести недель, — растерянно ответила целительница.
— Тогда церемония должна была пройти где-то в начале осени. И лучше, если не в столице.
— Х-хорошо.
Провожая будущую родственницу, Шефнер чувствовал удовлетворение. Вот если бы с Софи было так легко договориться!
Когда он вернулся, жена лежала на диване, разглядывая потолок. Мартин уселся и переложил ее голову себе на колени. Попытался заглянуть в серые глаза, затененные густыми ресницами, и вздохнул.
— Ну?
— Можно было и помягче. Ей столько пришлось пережить.
— Я был максимально мягок и дружелюбен. И разве тебе не нравится моя идея?
— Мне не нравится, что ты снова выкручиваешь руки, зная, что в твоей помощи нуждаются.
Мартин ласково погладил Софи по щеке, коснулся мягких губ и едва успел убрать пальцы.
— Не кусайся! И что это за «снова»? Тебе я помогал всегда бескорыстно и от чистого сердца. С самой первой нашей встречи.
— И с чего бы? Только ради деда?
— Потому что всегда чувствовал, что ты станешь кем-то особенным для меня.
— Правда?
В глазах Софии появился мягкий блеск. Она непроизвольно облизала губы и слегка покраснела, смутившись от пристального взгляда мужа. Выглядело это до того волнующе, что Мартин затаил дыхание.
— Ты меня соблазняешь?
— Не-е-ет.
— Думаешь, можно так легко обмануть менталиста? Придется нести ответственность за свои желания.
В этот раз София не стала останавливать его на полпути.
Когда чародейка заснула, доверчиво прижавшись к нему всем телом, Мартин осторожно коснулся ладонью ее живота. Хотя расщепленный источник так и не вернулся в прежнее положение, магия практически вернулась. Ущерба ребенку от отъезда Рихтера не было. Отлично. Теперь можно выдохнуть.
Было бы ужасно, если все его старания пошли бы прахом. Он нарушил закон, использовал ментальную магию ради личных целей, но это было не напрасно.
И все же Мартин гнал от себя мысли, что любовь к жене не только придает его жизни какой-то дополнительный, неведомый ему ранее смысл, но и толкает в темноту все дальше и дальше. Однако пока глаза Софии светятся любовью, он не заблудится в непроглядном мраке.
Лишь бы она была рядом.
Глава 17
Дар постепенно восстанавливался. Понемногу чаровать я начала уже спустя месяц после инцидента в университете, а еще через неделю фрау Орвуд приходилось, отчаянно ругаясь, силой вытаскивать меня из мастерской.
И совершенно зря, между прочим. До переутомления себя не доводила, при малейшем дискомфорте откладывая работу. Да и не делала ничего сложного, дорабатывая артефакт, позволявший определить ментальное влияние на человеке. И в какой-то момент, увлекшись, обнаружила, что сделала с дюжину артефактов — все немного отличные друг от друга, но вполне рабочие.
Мартин внезапно заинтересовался моим проектом и выкупил для СБ не только сами артефакты, но и патент на них. Хотя меня не оставляло подозрение, что на самом деле он опасался распространения детекторов за сферой его влияния, но пусть это будет на его совести. Прогресс все равно не остановишь!
В этот раз мне удалось уговорить мужа не класть деньги за патент на счет, к которому я доступа пока не имела, а отдать в руки. И теперь чувствовала себя самым богатым человеком на свете! Жаль, не знала, на что потратить, но пересчитывать банкноты было приятно. А затем прятать. И снова вытаскивать и раскладывать аккуратными стопочками. Хорошо быть не только женой богатого человека, но и самой быть богатой.
Деньги, впрочем, никогда не были для меня особой ценностью — скорее средством, чем целью. А вот ощущать себя тенью мужа было не так радостно. Он занимался чем-то важным, имел влияние, а я… превратилась в обычную домоседку. Меньше чем через полгода брака. Сидела дома, вынашивала потомство. Конечно, это тоже важно, но ужасно-ужасно обыденно. Мне даже не с кем было обсудить свою работу, не Мартина же нагружать после службы?
— Ты просто тщеславна, — сказала Марта, когда я однажды пожаловалась ей. — Привыкла быть на виду, и чтобы обязательно восхищались твоей гениальностью.
— Я занимаюсь артефакторикой ради блага человечества, а не своих корыстных целей! — Возмутившись, подцепила еще один сырный рулетик с тарелки.
Утренняя тошнота и изжога после еды прошли так же внезапно, как и начались, вместо них появился зверский аппетит. Теперь я постоянно что-то грызла, прерываясь разве что на сон. Марту мутило, кажется, только от одного вида того, что я так увлеченно в себя запихивала. И одежда постепенно становилась тесноватой. Пора было задуматься о новом гардеробе. За счет Мартина, конечно. Мои денежки пусть полежат.
