В личном присутствии на допросе не было необходимости. Достав из кармана платок, испачканный кровью лермийца, алхимик опустил его в блюдце с водой, тут же окрасившейся в розовый цвет. Элементали помогут ему услышать то, что происходит в полицейском управлении. В столице этот трюк не сработал бы — слишком много охранных чар на правительственных зданиях, но тут чужая магия не должна была стать помехой.
Спустя три часа Рихтер знал все, что ему было нужно, о Лоренцо Моретти. Точнее, Летиции Фоскарини. Любопытная, но бесполезная информация. Наверняка сам Шефнер помог Летиции с маскировкой. Конечно же не просто так. Беглая дочь дожа провинции Кроне, богатейшего человека Лермии, могла быть хорошим источником информации. Вот только вернуть ее на родину хотел совсем не Фоскарини, а архиерей Лермии. Святошам понадобилась обычная девчонка, не являющаяся даже магом.
— И что в этой дурацкой стране происходит? — проворчал Рихтер, раздосадованный тем, что, находясь рядом с Лоренцо, так и не смог вычислить, что он женщина, причем симпатичная.
Когда вернулся Крайз, повелитель стихий уже выкинул из головы произошедшую историю, хотя фотографию Фоскарини все же припрятал. Сам не зная почему.
— Господин Рихтер, у меня кое-что пропало, — с порога заявил менталист.
— Так поискал бы у лермийцев, — растянувшись на кровати, заявил Корбин.
— В их вещах не было этого артефакта. Он служебный. Вы должны вернуть его.
— А, так ты про этот, — алхимик поднял руку вверх, между пальцев тускло блеснула медь. — Редкая вещица, учитывая, что только один специалист способен создавать нечто подобное. Вот только зачем она тебе? Ты ведь и так владеешь ментальной магией.
— Вы знаете, что это?
Корбин уселся.
— Конечно. София Шефнер моя ученица. И мне приходилось видеть, как она пользуется этим артефактом. Лоб еще неделю болел. Он же определяет наличие ментального внушения?
— Так и есть, — подтвердил Крайз. — Магид чувствителен к ментальной магии.
— Магид? А, магический идентификатор. Так для чего он кому-то вроде тебя?
— Иногда бывает необходимо проверить, не подвергался ли кто действию ментальных заклинаний. К примеру, смертельных: подобные почти на каждом втором шпионе, пойманном в Грейдоре. Но обнаружить их с помощью обычных средств удается не всегда. Особенно если заклинание из «спящих» и было наложено давно или более опытным магом, умеющим прятать следы ворожбы.
— То есть, допустим, заклинание своего босса ты обнаружить не сможешь?
— Если только буду точно знать, что и где искать. Магид в этом плане удобен, особенно в этой модификации, позволяет не тратить лишнее время и улавливает самое слабое влияние.
— И что за модификация?
— Простите, вам не положено знать.
Рихтер кинул медальон менталисту.
— Как видишь, в моих руках он нагрелся. Тебе не кажется, что повелитель стихий под ментальным заклинанием — это очень нехорошо и очень опасно?
Карл посмотрел на магид, затем на Рихтера. И выражение лица полицейского мага ему не понравилось.
— Даже не думай, что тебе удастся уйти просто так, — предупредил Корбин. — Ты выйдешь отсюда лишь после того, как поможешь мне.
Менталист подумал и, здраво оценив свои шансы на успех, решил, что ничего страшного в том, что повелитель стихий узнает немного больше об артефакте, нет.
— Оттенок нагревшегося магида зависит от типа заклинания. Побочный эффект, полагаю. Не думаю, что фрау Шефнер настолько хорошо разбирается в менталистике.
— И что ты видишь тут?
— Кто-то подправил вам воспоминания. Скрыл какую-то часть или же внушил фальшивку, — неохотно ответил Карл. — Это не опасное заклинание, но сложное. Поэтому и используется редко — заклясть так, чтобы человек не заметил, почти невозможно. А если объект знает о заклинании, то какой в нем смысл?
— И вправду… — задумчиво согласился Рихтер. — Заклинание можно снять?
— Извне нет. Но если вы сами чувствуете, что какая-то часть ваших воспоминаний отсутствует или недостоверна, попробуйте подробно восстановить хронологию событий. Что и когда происходило, где вы были, с кем разговаривали… Как только ваш мозг найдет противоречие, сам начнет разрушать ментальный блок или фальшивку. Скорее всего, вы считаете этот момент неприятным и не хотите о нем думать.
— Есть одно такое воспоминание, — кивнул сам себе Рихтер. — Спасибо, приятель. Ты был очень полезен.
Крайз дернул плечами.
— Позвольте спросить, что вы намереваетесь делать?
— Вернутся в Брейг, что же еще.
И поговорить с Софией. Что бы Шефнер ни сделал, это наверняка было связано с ней.
Метель, начавшаяся еще сутки назад, не утихла и под утро. Рихтер зябко ежился, ожидая своего поезда. Тот совершенно неприлично опаздывал. Зато на соседней платформе шла оживленная посадка на поезд, шедший из столицы на север. Среди снующих людей Корбин внезапно заметил знакомый силуэт. Да и походка запоминающаяся — размашистая, слегка косолапая. Невысокий мужчина, державший в руках объемный сверток, торопливо пробирался сквозь толпу людей.
— Джис? — недоверчиво пробормотал алхимик и, подхватив свой чемодан, поспешил за ним.
Судя по небрежно накинутой на плечи шинели, боевой маг был пассажиром поезда и вышел купить что-то на станции. Но вот куда он ехал? Рихтер окликнул боевика, но тот, не услышав, нырнул в один из вагонов. Заходить следом за ним было безрассудно, еще не хватало ненароком уехать в другую сторону. Поэтому алхимик просто прошел вдоль поезда, заглядывая в заиндевевшие окна, покрытые мокрым снегом.
И застыл напротив одного из них. Почему именно оно приковало его внимание? Он не знал. Но и уйти не мог, продолжая высматривать кого-то, находящегося в уютном тепле купе. Рихтер потянулся и рукой стер снежную пелену со стекла. Темная штора дернулась в сторону. Чужое дыхание растопило лед, и сквозь небольшой просвет маг встретился взглядом с Софией.
Будто сама вселенная ответила на его желание увидеть чародейку.
Глава 21
София Шефнер
Насколько плохи были мои дела, раз я начала видеть галлюцинации? Корбин Рихтер стоял под окном нашего купе, запрокинув голову и касаясь голой ладонью холодного стекла. Русые волосы, запорошенные снегом, свисали вдоль узкого лица мокрыми сосульками, расстегнутый меховой ворот зимнего пальто обнажал бледную шею. Он же так замерзнет — без шарфа, шапки и перчаток!
Гудок, и поезд тронулся. Из коридора появился Джис, стряхивая снег с шинели.
— Успел. Купил все, что хотел. И Ирме подарок, и вам, прекрасные фрау, чтобы не мерзли, — довольно заявил он, разворачивая бумагу и вытаскивая яркие шали. — Нигде таких нет, только в Остерберге.
