Но я глубоко убежден, что харизма, этот божественный дар, магия личности, непостижимая власть, таится в каждом из нас. Вспомним замечательные слова из книги Марианны Уильямсон
[15]: «Если я могу быть блестящим, чудесным, талантливым и необыкновенным, то почему и вы не можете быть такими?»
2
Голос власти
Марс атакует
В воскресенье 30 октября 1938 года в 20 часов голос диктора объявил: «Cи-би-эс и ее радиостанции представляют: Орсон Уэллс и его “Война миров” по роману Герберта Уэллса, прямая трансляция из “Меркури-театра”».
К немалому удивлению, дирекцию компании, которая выделила для передачи прайм-тайм, Орсон Уэллс попросил совместить ее с танцевальным вечером по случаю Хеллоуина. Большинство слушателей переходили на волну вещания Си-би-эс только начиная с 20 часов 15 минут. До 20:12 они слушали популярную программу с чревовещателем Эдгаром Бергеном и его марионеткой Чарли Маккарти на канале Эн-би-си. Орсон Уэллс прекрасно понимал, что публика не услышит объявления о передаче и попадет в «Войну миров» неподготовленной. И вот, когда в разгар вечера шла прямая трансляция из Меридиан-холла и играл оркестр Рамона Ракелло, музыка внезапно прервалась срочным сообщением о том, что профессор Фарелл из чикагской обсерватории Маунт-Дженнингс обнаружил вспышки на планете Марс. Мы знаем, что было потом: мистификация сработала блестяще. Орсон Уэллс пошел дальше в своей адаптации романа: он осовременил его, введя в эфир прямой репортаж. Его текст написан как информационный бюллетень, а не как очередная литературная хроника.
Сценарий был тщательно продуман: рассказ прервал плавное течение музыки, а не наоборот. В эфире по воле Уэллса воцарилась напряженная тишина, он как бы призвал слушателей в свидетели происходящего, и они охотно попались на крючок. Он говорил мрачным, обреченным тоном, низким завораживающим голосом, с совершенно несвойственным ему спокойствием. Атмосфера таинственности еще более сгущалась благодаря его особому тембру, публику объял страх.
Этот вечер вошел в историю и стал легендой. На следующее утро на первых полосах газет подробно описывались сцены паники и массовых беспорядков по всей территории Соединенных Штатов. Поддавшись всеобщей истерии, некоторые очевидцы даже утверждали, будто чувствуют запах марсианского газа и жар от лучей, которые испускает их оружие.
С помощью каких приемов Орсон Уэллс сумел сделать свою мистификацию настолько правдоподобной?
Прежде всего он изменил голос: его тон, речь и уверенность разительно отличались от манеры прежних выступлений в радиоэфире, как правило, бесцветных и невыразительных. В тот вечер он попал точно в цель, превзойдя самого себя и свои самые смелые надежды. Напомню, что Уэллсу было всего 23 года, когда он сотворил эту радиомистификацию, этот, можно сказать, звуковой мираж. Орсон Уэллс родился 6 мая 1915 года в городе Кеноша, штат Висконсин. Его детство проходило в атмосфере кукольного театра, среди коробок с театральным гримом и инструментарием фокусника: три этих алхимических ингредиента образуют в будущем герб Орсона Уэллса. В 10 лет этот будущий иллюзионист голоса, загримированный под старика, играл короля Лира. В 17 лет он дебютировал на сцене в Дублине. В 20 лет он переехал в Нью-Йорк и организовал «Меркури-театр», который потерпел провал. Чтобы как-то заработать, Уэллс согласился поработать для Си-би-эс. Корпорация заказала ему серию часовых радиопьес для воскресных вечерних эфиров. Прошел месяц, ситуация казалась катастрофической, слушателей не было. И вот тогда он предложил провести вечером накануне Хеллоуина трансляцию его радиопостановки романа «Война миров». За одну ночь Уэллс стал мировой знаменитостью и перед ним открылись двери Голливуда: в 1941 году он снял «Гражданина Кейна».
Последствия того вечера не были бы такими впечатляющими, если бы время от времени повествование не прерывалось выступлениями «ученых экспертов», наперебой комментировавших события, описанные в «репортаже», и подтвердивших версию о «марсианском вторжении». Чтобы ложь выглядела убедительной, нужна некоторая доля правды, научное обоснование и искренний голос – убедительный и серьезный. 30 октября 1938 года Орсон Уэллс, обратившись к опыту фокусников своего детства, стал маэстро голосовой иллюзии.
Власть голоса, прозвучавшего по радио, оказалась так сильна, что породила феномен под названием «слухи», она сумела вызвать коллективный страх и заставить весь мир задаться вопросом: где же проходит граница между вымыслом и реальностью? И если вымысел превосходит реальность, люди охотнее поверят вымыслу.
Король заикается
Широкая общественность только в 2010 году узнала о заикании английского короля Георга V благодаря замечательному фильму «Король говорит». Это история о принце Альберте, который страдал заиканием и никогда не помышлял о троне. Бремя власти предназначалось его старшему брату, королю Эдуарду VIII. Но тот отрекся от престола в 1936 году, чтобы жениться на разведенной американке Уоллис Симпсон. Так в 1937 году Берти стал Георгом VI. Отныне заикание стало не его личным делом, а государственным. Он должен был научиться говорить так, чтобы в голосе не было и тени нерешительности. Голос властителя, коим он должен отдавать приказы, не может быть слабым, а тем более вызывать насмешки. Принц Альберт с восьмилетнего возраста страдал от этого недостатка, который с годами только усугублялся, а потому боялся появляться на публике. Его речь в 29-летнем возрасте на закрытии выставки Британской империи в Уэмбли 31 октября 1925 года стала тяжелым испытанием для него и мучением для публики. Этот болезненный опыт заставил его обратиться за помощью к Лайонелу Логу, австралийскому логопеду, который впоследствии был рядом с ним всю жизнь. Лог был убежден, и совершенно справедливо, что этот дефект речи можно исправить.
До сих пор радио почти не играло никакой роли в функционировании власти. В течение тысячелетий короли, императоры, фараоны не нуждались в голосе для укрепления своей символической роли в обществе. Они наслаждались властью, доставшейся по наследству, а не полученной от народа, властью, связующей их с Богом, чьей милостью они повелевали своими подданными. Их сила выражалась в образах: парадный портрет, подпись и печать под указом, профиль, выбитый на монете… Немая картина, оставлявшая место для тайны. Если в IX веке Людовик II мог быть королем и при этом заикой, то в XX веке такое уже не представлялось возможным. Особенно в случае с Георгом VI, которому противостоял слишком грозный противник – Адольф Гитлер с его оргазмическими воплями. Фюреру было достаточно просто лаять, чтобы превратить всех своих слушателей в свору бешеных собак. Отдельных людей больше не существовало. Гитлер манипулировал властью своего голоса так же блестяще, как в 20-е годы, когда забирался на стол в пивной, или позже, на стадионах с микрофоном в руке, гипнотизируя тысячи людей.
Мы видим, какая трудная задача стояла перед Георгом VI. Британский правитель не испытывал недостатка ни в отваге, ни в точных словах; ему не хватало только ясной речи с ее плавностью и ритмом – главными элементами, необходимыми при выступлении по радио. Благодаря совместным усилиям Лайонела Лога и его пациента произошло чудо. Георг VI произнес речь голосом, который мог показаться слишком медленным, иногда разбивающим слова на отдельные слоги, но который в конечном счете соответствовал драматическому характеру событий. Он, что называется, «поспешал медленно» и, как каждый заика, искусно использовал паузы. Англия вступила в войну, а он сумел быть убедительным в своих речах – ценой жестокой борьбы с самим собой. Только он один знал, какой она была изнурительной. Он в мучениях лепил свой голос, словно глиняный сосуд, и слова в его речи секунда за секундой обретали нужную форму. Случилось чудо. История человеческого голоса полна таких чудес.
