Что касается морской войны, то различные сражения ее имеют гораздо меньшее тактическое значение, чем сражение де Рюйтера.
Стратегический интерес представляют главным образом неспособность Людовика, имевшего решительное превосходство в морской силе, поддержать Якова II в Ирландии, которая оставалась верна последнему, и постепенное исчезновение с океана больших французских флотов, которые Людовик XIV не мог долее содержать вследствие громадных расходов, требовавшихся для проведения континентальной политики, им самим избранной.
Третья черта, представляющая несколько меньший интерес, – это особый характер и обширные размеры, принятые крейсерской и каперской войной, к которой обратилась Франция после исчезновения ее флотов. Большое влияние, оказанное этой войной, покажется сначала противоречащим тому, что было сказано выше об общей нецелесообразности такой войны, когда она не поддерживается флотами; но исследование условий, которое мы сделаем ниже, покажет, что противоречие это скорее кажущееся, чем действительное.
Наученный опытом предшествовавшей борьбы, король Франции в этой общей войне, которую сам навлек на себя, должен был бы направить свои усилия против морских держав, – против Вильгельма Оранского и англо-голландского союза. Слабейшим пунктом в позициях Вильгельма была Ирландия; да и в самой Англии было много приверженцев изгнанного короля, а те, которые призвали Вильгельма, обставили его правление ревнивыми ограничениями. Его власть не была обеспечена до полного усмирения Ирландии. Яков, бежавший из Англии в январе 1689 г., высадился на берег Ирландии в марте месяце, в сопровождении французской эскадры и французских войск. Его с энтузиазмом приветствовали здесь все, кроме протестантского севера. Он сделал Дублин своей столицей и оставался в этой стране до июля следующего года. В течение этих пятнадцати месяцев французы имели большое превосходство на море; они неоднократно высаживали войска в Ирландии, и англичане, пытавшиеся воспрепятствовать этому, потерпели поражение в морском сражении при бухте Бентри (Bantry Вау)
[68]. Но хотя Яков и занял такое удачное положение, поддерживать которое было крайне важно, хотя было одинаково важно не допустить Вильгельма стать твердой ногой в Англии, пока Яков не усилился еще более и не взял Лондондерри, знаменитая осада которого происходила в то время, и хотя французы в 1689 и 1690 гг. были на море сильнее Англии и Голландии, вместе взятых, – несмотря на все это, английский адмирал Рук (Rooke) был допущен без всякой помехи доставить подкрепления и припасы в Лондондерри, после чего маршал Шомберг высадился с небольшим отрядом близ Каррикфергуса (Carrickfergus).
Рук прекратил сообщение между Ирландией и Шотландией, где было много сторонников Стюартов, а затем, с небольшой эскадрой, прошел вдоль восточного берега Ирландии, пытался сжечь флот в Дублинской гавани, но неудачно, так как помешало безветрие, и наконец подошел к Корку, занятому тогда Яковом, овладел одним островом в гавани и в октябре возвратился невредимым в Доунс. Эти действия, снявшие осаду с Лондондерри и открывшие сообщение между Англией и Ирландией, продолжались в течение всего лета; и со стороны французов не было предпринято никакой попытки остановить их. А между тем бесспорно, что если бы летом 1689 г. французский флот изолировал Ирландию от Англии, то это прекратило бы всякое сопротивление Якову в Ирландии и нанесло бы соответствующий ущерб могуществу Вильгельма.
В следующем году была повторена та же стратегическая и политическая ошибка. В самой природе такого рода предприятия, как предприятие Якова, зависевшего от слабейшего народа и иностранной помощи, заложена неизбежность поражения, если оно не прогрессирует; но шансы все-таки были бы еще на его стороне, если бы Франция усердно содействовала ему прежде всего своим флотом. Равным образом, чисто военному флоту, каким был французский, свойственно быть сильнейшим в начале военных действий; флот же союзных держав усиливался с каждым днем, ибо его питали обширные ресурсы их торгового судоходства и национального богатства. В 1690 г. соотношение сил все еще склонялось в пользу Франции, но уже не в такой мере, как раньше. Исключительно важным был вопрос, куда направить эту силу.
Имелись два основных пути, отвечавшие двум точкам зрения морской стратегии. Один приводил к прямым действиям против союзного флота, поражение которого, если бы оно было достаточно серьезно, могло бы привести к свержению Вильгельма в Англии; другой путь должен был превратить флот во вспомогательную силу для ирландской кампании. Французский король решился на первый, бесспорно правильный путь; но при этом не было оснований пренебрегать, как он сделал это, важной задачей прекращения сообщения между двумя островами.
Уже в марте месяце он послал большой флот с шеститысячным войском и необходимыми военными припасами, доставленными без затруднений в южные порты Ирландии. Но, выполнив эту операцию, корабли возвратились в Брест и оставались там в бездействии в течение мая и июня, пока снаряжался большой флот под командой графа Турвиля. В течение этих двух месяцев англичане стягивали армию к западному побережью, и 21 июня Вильгельм посадил свои силы в Честере на двести восемьдесят транспортов, которые конвоировались только шестью военными кораблями. 24-го он высадился в Каррикфергусо (Camckfergus), и военные корабли были отпущены для соединения с главными силами английского флота. Соединение, однако, не состоялось, так как корабли Турвиля вышли, между тем, в море и заняли восточную часть Канала. Не может быть ничего поразительнее беспечного отношения обеих воюющих сторон к сношениям их противников с островом в течение всего времени, когда Ирландия была предметом спора; и эта беспечность была особенно непонятна со стороны французов, так как они обладали большими силами и должны были получать весьма точные сведения обо всем происходившем от лиц, не мирившихся с положением дел в Англии.
Эскадре из двадцати пяти фрегатов, поддерживаемой несколькими линейными кораблями, видимо, была поручена служба в канале Св. Георгия, но они никогда не достигали места своего назначения, и только десять из них дошли до Кинсэля (Kinsale) к тому времени, когда Яков потерял все в сражении при Бойне (Boyne). Английские коммуникации ни часу не были в опасности.
Флот Турвиля, состоявший из семидесяти восьми кораблей, в том числе семидесяти линейных, в полном своем составе вышел в море 22 июня, через день после того как Вильгельм сел на корабль. 30-го французы были близ Лизарда, к стыду английского адмирала, эскадра которого стояла у острова Уайт (Wight) в состоянии такой неготовности, что он даже не выслал ни одного сторожевого судна на запад. Он снялся с якоря и, двигаясь вдоль берега к югу, в течение десяти дней соединялся время от времени с другими английскими и голландскими кораблями. Враждебные флоты продолжали двигаться к востоку, нередко замечая друг друга.
Политическое положение в Англии было критическим. Демонстрации якобитов становились все более открытыми, Ирландия уже больше года была охвачена успешным восстанием, и Вильгельм находился теперь там, оставив в Лондоне только королеву. Решительность действий была так необходима, что совет постановил дать сражение французскому флоту и послал соответствующие приказания английскому адмиралу Герберту (Herbert). По получении инструкций, последний вышел в море 10 июля, находясь на ветре (ветер был северо-восточный), построил свой флот в боевую линию и затем спустился для атаки своего противника, который ждал его с обстененными марселями
[69] на правом галсе, держа курс на север и восток.
