Прежде чем закончить историю этой войны и изложить условия мира, надо рассказать о событиях в Индии, где Франция и Англия находились тогда почти в равном положении. Было уже сказано, что там господствовали ост-индские компании обеих наций и что представителями Франции были: на полуострове – Дюплэ, а на островах – Ля Бурдоннэ. Последний был назначен на свой пост в 1735 г., и его неутомимый гений чувствовался во всех областях управления, особенно же в превращении острова Иль-де-Франс в крупную морскую базу, – работа, которую надо было проделать с самого начала; до него там не было ничего, все было в большей или меньшей степени создано им самим – склады, верфи, укрепления, моряки. В 1740 г., когда война между Англией и Францией сделалась вероятной, он получил от Ост-Индской компании эскадру, – хотя и меньшую, чем он просил, – с которой предполагал уничтожить английскую торговлю и судоходство; но когда война действительно началась в 1744 г., он получил приказание не нападать на англичан, так как французская компания надеялась, что в этой отдаленной стране между ею и английской компанией может существовать нейтралитет, хотя обе нации находились в состоянии войны между собой. Предположение это не кажется абсурдным ввиду курьезных отношений между Голландией и Францией, из которых первая, при номинальном мире со второю, посылает в то же время войска на помощь австрийской армии; но оно было весьма выгодно для англичан, которые были слабее французов в индийских морях. Их компания приняла предложение, заявив, однако, что оно, конечно, не может связывать ни правительство метрополии, ни королевский флот.
Таким образом, преимущество, приобретенное благодаря предусмотрительности Ля Бурдоннэ, было потеряно: хотя он первый вышел в поле и долгое время оставался там один, руки его были связаны. Между тем английское адмиралтейство послало в океан эскадру и начало захватывать французские корабли между Индией и Китаем; только тогда компания пробудилась от иллюзий. Сделав эту часть своей работы, английская эскадра отплыла к берегам Индии и в июле 1745 г. появилась близ Пондишери, политической столицы французской Индии, готовая поддержать атаку, которую губернатор Мадраса предпринял с суши… Теперь пришло время Ля Бурдоннэ.
Между тем на материке Дюплэ приводил в исполнение свои широкие замыслы и закладывал фундамент французского владычества. Поступив на службу компании в качестве второстепенного чиновника, он, благодаря своим способностям, быстро поднялся до руководства коммерческими учреждениями Чандернагора, огромному расширению которых он так много содействовал, серьезно пошатнув и, как говорят, даже уничтожив некоторые отрасли английской торговли. В 1742 г. он был назначен генерал-губернатором и в качестве такового перемещен в Пондишери. Здесь он начал проводить свою политику, которая имела целью привести Индию в подчинение Франции. Он хотел, чтобы Франция «выиграла этот приз», и видел в Англии единственную соперницу. Его план сводился к вмешательству в индийскую политику: сначала как главы иностранной и независимой колонии, каким он уже был, а затем как вассала Великого Могола, которым он намеревался сделаться. Разделять и властвовать; расширять французские владения и усиливать свое влияние разумными союзами; перетягивать колеблющиеся чаши весов в пользу Франции, своевременно бросая на них французское мужество и искусство, – таковы были его цели. Пондишери, хотя и плохая гавань, был хорошо приспособлен для его политических планов. Находясь далеко от Дели – столицы Могола, Дюплэ мог незаметно проводить свою агрессивную политику захватов до тех пор, пока не почувствовал себя достаточно сильным, чтобы вынести ее на свет. Ближайшей целью его было поэтому основание большого французского княжества на юго-востоке Индий, вокруг Пондишери, при сохранении прежних позиций в Бенгалии.
Следует заметить, однако, – и это замечание необходимо для того, чтобы оправдать изложение упомянутых планов в связи с нашим предметом, хотя связь эта, возможно, незаметна с первого взгляда, – что суть вопроса, вставшего теперь перед Дюплэ, заключалась не в том, как создать французскую империю из индийских провинций и племен, а как освободиться от англичан, притом окончательно.
Самые фантастические мечты о власти, какие он только мог лелеять, не могли превзойти того, что осуществила Англия несколько лет спустя. Свойства европейцев должны были сказаться, если бы этому не помешало противодействие других европейцев, а успех этого противодействия с той или другой стороны зависел от обладания морем. В климате, столь смертельном для белой расы, многочисленные войска, героически выдержавшие войну на многих фронтах, при самых ужасных обстоятельствах, должны были непрерывно пополняться. Как везде и всегда, морская сила действовала здесь спокойно и незаметно; но нет никакой необходимости умалять достоинства и достижения Клайва (Clive), английского героя того времени и основателя Британской империи, чтобы показать решающее влияние этой силы на события, несмотря на несостоятельность английских морских офицеров, действовавших в первое время в этих странах, и на то, что состоявшиеся здесь, морские сражения
[90] не дали решительных результатов. Если бы в течение двадцати лет после 1743 г. французские флоты контролировали вместо английских берега полуострова и моря между ним и Европой, то можно ли думать, что планы Дюплэ окончились бы такой совершенной неудачей? «Слабость наших морских сил сравнительно с английскими, – справедливо замечает французский историк – была главной причиной, остановившей успех Дюплэ. Французский королевский флот не появлялся в Ост-Индии» в его дни. Остается теперь коротко изложить историю дела.
Англичане в 1745 г. делали приготовления к осаде Пондишери, при которой королевский флот должен был поддерживать сухопутные силы; но последствия политических планов Дюплэ обнаружились сейчас же. Набоб Карнатика пригрозил атакой Мадраса, и англичане отступили. В следующем году Ля Бурдоннэ появился на сцене, и произошло сражение между его эскадрой и эскадрой коммодора Пейтона (Peyton), после которого, хотя оно и не было решительным, англичане удалились, укрывшись на Цейлоне и оставив господство над морем французам. Ля Бурдоннэ стал на якорь в Пондишери, где вскоре возникли ссоры между ним и Дюплэ, усложнившиеся противоречивым тоном инструкций, полученных ими на родине. В сентябре Ля Бурдоннэ отправился в Мадрас, атаковал его с суши и с моря и взял город, но заключил с губернатором условие, по которому он мог быть выкуплен англичанами; в соответствии с этим последние внесли выкуп в два миллиона долларов. Когда Дюплэ услышал об этом, он сильно рассердился и потребовал уничтожения соглашения о капитуляции на том основании, что раз город был взят, он должен был поступить под его управление. Ля Бурдоннэ счел, что поскольку он уже дал обещание, это требование несогласно с его честью. Пока тянулась эта ссора, сильнейший циклон разбил два его корабля и снес мачты у остальных; вскоре после этого он возвратился во Францию, где его деятельность и рвение были «награждены» трехлетним предварительным заключением, в результате которого он умер. После его отбытия Дюплэ нарушил условия капитуляции, захватил и удержал Мадрас, изгнал оттуда английских колонистов и занялся усилением укреплений. Из Мадраса он двинул войска против форта Св. Давида, но приближение английской эскадры принудило его снять осаду в марте 1747 г.
