Еще одной примечательной деталью — к ней мы вернемся чуть позже — является то, что, согласно одному византийскому источнику, богомилы поносили Деву Марию «бранными словами». Такое отношение вытекало из теологической доктрины, называющейся докетизмом (от греческого слова «докеин» — «казаться»), утверждавшей, что Христос только по видимости был рожден во плоти, по сути же имела место своего рода материализация духовного тела. Истоки докетизма можно отследить еще в самом раннем периоде христианства, обычно его увязывают с гностическими течениями. Утверждение, что Христос родился от Девы Марии и пострадал от Понтия Пилата, было введено в Апостольский и Никейский символы веры с целью борьбы с течением докетизма.
Возвращаясь к богомилам, следует сказать, что их история от начала возникновения течения в десятом веке до его исчезновения в пятнадцатом веке отмечена трудностями и преследованиями. Это один из бесчисленных трагических эпизодов в мрачных хрониках Балкан. Византийское государство предпринимало слаженные усилия по искоренению на своих территориях ереси, которая в двенадцатом веке, во время правления императора Мануила Комнина, на короткое время вновь завладела Балканами. После смерти Мануила в 1180 году православные сербы стали доминирующей силой и вытеснили богомилов в Далмацию и Боснию. Богомилам удалось восстановить свою власть в регионе лишь к середине четырнадцатого века, незадолго до того, как его, в свою очередь, завоевали оттоманские турки. После этого многие богомилы обратились в ислам, и некоторые из них стали даже более ревностными приверженцами новой веры, чем были их завоеватели. Это позволяет понять, почему столь большое число боснийцев является мусульманами сегодня и почему религиозные конфликты в этом регионе до сих пор носят такой тяжелый характер. Это наследие тысячелетней ненависти.
Можно сказать, богомильство дожило до двадцатого века в одной из своих форм. Болгарский мистик Омраам Михаёль Айванхов (1900–1986) утверждал, что он и его духовный учитель Петр Деунов (1864–1944) являлись духовными наследниками богомилов. Опубликовано более 150 книг Деунова на болгарском. К моменту его смерти насчитывалось более сорока тысяч его последователей. Большинство учеников Айванхова живут на юге Франции, куда он переехал в 1938 году и где прожил оставшуюся часть своей жизни, но есть также группы его учеников и в других местах, в том числе в Канаде и в Соединенных Штатах.
В целом утверждение о поверхностной связи учений этих современных мудрецов с учением богомилов представляется неверным. Айванхов, к примеру, предлагал эклектическую смесь каббалы, гностицизма и индийских духовных учений. Одну из своих основных духовных практик он называл «Сурья Йога», или «солнечная йога». Она включает в себя определенные медитативные ритуалы, призванные наполнить солнечными энергиями исполняющего их (эти практики выполняются во время восхода солнца). Можно ли сказать, что это еще один пример синкретизма нью эйдж? Скорее всего нет. Нита де Пьерфё, французский знаток катаризма, замечает, что катары поднимались с восходом, чтобы поприветствовать солнце, «ткача света», — эту практику они унаследовали от богомилов. Следовательно, учения Айванхова и Деунова в гораздо более явной мере обнаруживают преемственность по отношению к богомильству, чем это может показаться при поверхностном рассмотрении. В любом случае это удивительное совпадение, что центрами их деятельности были Прованс и Болгария — как раз те регионы, где в давние времена процветали богомилы и катары.
Великая ересь на Западе
Хотя катаризм преимущественно был сконцентрирован в Провансе, самые первые его проблески в Западной Европе обнаруживаются дальше к северу. В 991 году Жербер д’Орильяк принимает сан архиепископа Реймского. Во время торжественной церемонии от него потребовали, чтобы он открыто признал свою веру в святость как Ветхого, так и Нового Завета, а также в то, что злой дух существовал как результат совершенного выбора, а не как изначальная сила. Эти достаточно курьезные признания позволяют предположить, что Жербер мог подозреваться в некоей дуалистической ереси, распространенной в то время в этом регионе. Какие бы подозрения ни сопровождали его, они не повредили ему в его карьере: он стал папой Сильвестром II в 999 году (существовали утверждения о получении поста благодаря колдовству).
Несмотря на отдельные случаи появления еретических проповедников и определенное резонансное звучание манихейских учений в Европе на протяжении одиннадцатого века, первый явный проблеск течения, которое станет известно как катаризм, обнаруживается только в 1143–1144 годы. Оно появилось в Кёльне, в Рейнской земле, и его возглавил местный архиепископ. К этому времени подобные учения и практики имели уже выработанную систематику, в целом знакомую населению. Верующий принимался в число избранных путем «крещения огнем», осуществлявшегося возложением рук. Кёльнские сектанты воздерживались от мяса и вина и допускали брак только между девственниками. Они утверждали, что их религия имела приверженцев по всему миру и учения к ним дошли из Греции (то есть Византии), где эти доктрины истинного христианства сохранялись с самых ранних времен.
Архиепископ Кёльнский был сожжен вместе со своими последователями, не отказавшимися от своих убеждений, но Западной Европе в дальнейшем пришлось еще не раз сталкиваться с сектантскими объединениями такого рода. Подобную этой группу сектантов постигла схожая участь в Кёльне в 1163 году В 1145 году Бернар Клервоский, основатель цистерцианского ордена, направился в Лангедок, на юг Франции, чтобы бороться там с ересями. Примерно в это же самое время клир Льежа (находится на территории современной Бельгии) информировал папу о том, что «в разных частях Франции возникла новая ересь, ересь столь разнородная, что представляется невозможным охарактеризовать ее одним названием».
Несмотря на оппозицию католического священства, катарская ересь быстро распространилась по Лангедоку, вне всякого сомнения, из-за открытости этого региона для многих религиозных течений. Евреи допускались в ряды катаров и даже назначались на руководящие посты. Надо сказать, что в еврейской среде в этих областях имело место возрождение мистицизма. Сначала появилась каббала. (Хотя к тому времени еврейское эзотерическое наследие имело уже долгую историю, именно тогда слово «каббала», или «традиция», стало применяться в отношении него.)
Провансальские каббалисты двенадцатого века написали работу потаенного характера, называвшуюся «Сефер ха-Бахир», или «Книга Света»
[8], это один из самых ранних трактатов, который по праву может быть назван каббалистическим.
В Лангедоке сыграли свою роль другие факторы. Католический клир, известный своей распущенностью и продажностью, — по сравнению с ним катарские проповедники выглядели святыми — не пользовался популярностью. Греческие монахи, часть из которых находилась под влиянием богомильства, осели во французских монастырях.
Осуществленные к тому моменту два крестовых похода, первый — успешный, второй — провальный, открыли возможности для коммуникаций с Восточным Средиземноморьем с его великим множеством самых разнообразных сект.
