И вот, вместе с побежденными под Аустерлицем русскими войсками, он, в самом деле, в 1807 году, оказывается в родных краях.
Проезжая через Вильно, Мудров вынужден был подчиниться распоряжению Русского правительства – остаться на какое-то время в этом городе, чтобы излечить там солдат от поразившего их какого-то расстройства пищеварительной системы. Это диктовалось также тем, что в самом городе Вильно, действительно, не хватало своих врачей, а эпидемия «заразительных кровавых поносов»
[60], уже охватила значительную часть русской армии, добиралась даже напрямик до офицерского корпуса.
Со своей задачей врач Мудров не только справился превосходно, но даже издал собственное сочинение, написанное, правда, на французском языке: Principes de la pathologie militaire, concernant gerison des plais d'armers a feu et l`amputatation de members sur le champe du bateill ou la suite de traitetemant develeloppe aupres de lits de blesses… В переводе на русский язык сочинение его называлось: «Принципы военной патологии, касающиеся изменения огнестрельных ранений и ампутации конечностей на поле сражения или о последствиях лечения, развертываемого у постелей раненых». Дальше стояло: город Вильно, 1808 год – год издания всего этого сочинения.
Лечением поносов занимался, отнюдь, не только доктор Мудров.
Достаточно лишь сказать, что это было первое военно-хирургическое руководство, написанное русским врачом. Оно сыграло важнейшую роль при подготовке военных врачей в ходе Отечественной войны 1812 года
[61].
За все свои успехи, разумеется, уже после возвращения в Москву, он, Матвей Яковлевич Мудров, был награжден чином надворного советника (что соответствовало званию подполковника в армейской службе). Кроме того, из кабинета самого императора ему было выделено единовременно две тысячи рублей.
Само собой понятно, что ко всем эти наградам приложил руку его всемогущий будущий тесть, несмотря на то, что он уже лишился своей привилегии – быть господином ректором. Тесть его теперь тоже числился в списке рядовых профессоров.
* * *
Что касается ректорства, то даже Петр Иванович Страхов, следующий ректор Московского университета, уже досиживал последние месяцы своего почти трехгодичного пребывания в этой должности.
Дальше – наступала очередь Баузе, Федора Григорьевича. Однако и этот ректор, со своей стороны, приложил немало усилий, чтобы зять его напарника по университету, такого же, как и он профессора, получил вполне благоустроенную квартиру в университетском же доме на Большой Никитской улице.
По возвращении Мудрова из-за границы – была сыграна свадьба, вполне достойная молодого университетского профессора.
На нее были приглашены и отец молодого, то есть, жениха, Яков Иванович Мудров, вкупе с его матерью, Надеждой Ивановной. Однако никто из них не явился из далекой, все-таки – Вологды.
Что же – этим тоже никто нисколько не огорчился…
* * *
Михаил Никитович Муравьев, все так же, оставаясь бессменным попечителем университета, и, как бы следуя пожеланиям самого Мудрова, пригласил из Германии целых одиннадцать профессоров, сильно уповая на их строгую методичность, германскую точность и выверенную во всем железную логику.
Возможно из-за этого новый ректор университета, Федор Григорьевич Баузе, никак не мог найти для нового, только что объявленного, экстраординарного профессора Мудрова подходящего места. Тогда военный министр граф Аракчеев Алексей Андреевич, вместе с генеральным инспектором всех армейских служб, лейб-медиком царя Яковом Васильевичем Виллие, – представили на прочтение государю Александру Павловичу специальное постановление о подготовке военных врачей. Император Александр I внимательно изучил этот план и горячо одобрил его.
Вести этот курс предложили Матвею Яковлевичу Мудрову, тем более, что он только что делом доказал свою возросшую компетентность в данных вопросах. Таким вот образом Мудров стал преподавателем целого комплекса военной гигиены и военных болезней.
Признаться, сам Мудров слишком долго пребывал в нерешительности, за что ему взяться в первую очередь.
И вот, 17 августа 1808 года Матвей Яковлевич Мудров, уже женатый человек, надеявшийся даже на скорое пополнение в своем семействе, впервые переступил порог Московского университета, как профессор, руководитель специальной кафедры с чисто военной специализацией…
Отныне Московский императорский университет навсегда стал его истинным домом.
* * *
Что же, сразу же после Аустерлицкого сражения, после которого ему самому, императору Наполеону, правда, лишь несколько погодя, будет воздвигнут величественный памятник, – Мудров сразу же принялся читать курс военной гигиены. Он же являлся и автором первого руководства по военной гигиене, или науки по сохранению здоровья всех русских военнослужащих.
Оно было опубликовано как раз накануне Бородинского сражения, затем – уже после него, в 1813 году, повторено опять. Следующее издание этого знаменитого сочинения вышло уже только в 1826 году.
И все же, ему очень хотелось – заиметь свою собственную школу. Это весьма знаменательно, что его учеником стал не кто-нибудь, но будущий отечественный хирург Николай Иванович Пирогов.
Впоследствии Пирогов, припоминая все годы своего ученичества под руководством профессора Мудрова, всегда и неизменно любил повторять его наставления: «Всегда совещайтесь с Гиппократом! После всего этого вы всегда будете самыми уважаемыми врачами! Да что там говорить – вы станете, со всей непременностью, самыми уважаемыми людьми!»
А еще Николай Иванович вспоминал, что Матвею Яковлевичу Мудрову очень хотелось поднять русскую медицинскую науку до уровня передовой европейской…
Между тем, Пирогов отмечал также, что в самом начале, после своего возвращения, Мудров как-то слишком смахивал на приверженца теории Роберта Броуна
[62].
* * *
Весной 1809 года, как-то неожиданно для всех, ушел в отставку профессор Федор Герасимович Политковский.
Перед своим уходом на вполне заслуженный отдых, он настоятельно, даже клятвенно, рекомендовал поставить вместо себя Мудрова по кафедре патологии и терапии.
15 апреля 1809 года Матвей Яковлевич был утвержден и на эту многообещающую для него должность. Для профессора Мудрова наступил теперь новый, самый благоприятный период его творческой деятельности…
