Какой бы примитивной и патриархальной ни казалась деревенская жизнь, – однако все это творилось в доброй, старой Англии конца XIX века.
Дети фермера Хуго Флеминга регулярно посещали школу. Судя по дошедшим до нас сведениям, школа них находилась на весьма удаленном расстоянии от их родительского дома. Там, в школе, верховодила всем молодая учительница, совсем ненамного постарше своих питомцев. Имя у нее было Марион Стерлинг (или Стирлинг). От нее они узнавали всё: какие существуют в мире профессии, как заманчиво и многообразно просторное царство науки.
«Вот бы все это увидеть! Вот бы стать таким, как те люди, которые живут в больших городах, даже в нашем Лондоне», – говорили между собою братья Флеминги, возвращаясь ежедневно из школы.
Так уж получилось, что старшие дети Флемингов вскоре, действительно, оказались в Лондоне. Александру, или Алеку, как называли его в семье, вместе с братом-погодком, выпало учиться в столичной ремесленной школе.
Выбирать свою будущую профессию им не представлялось возможности. В семье и без того царило твердое убеждение, что мальчишкам и так еще очень крупно повезло: они квартировали у своего старшего брата, который обзавелся уже в городе собственным пристанищем. Он был уже врачом, специализировался в области офтальмологии.
И надо же такому случиться, что судьба приготовила Алеку настоящий королевский подарок. Он получил наследство, завещанное ему дядей Джоном, что предоставило ему возможность поступить в медицинскую школу при госпитале Святой Марии, входившую тогда в состав Лондонского университета.
Несмотря на, казалось бы, отсутствие всякой систематической подготовки, Александр Флеминг довольно вскоре обнаружил замечательные знания, добытые, главным образом, в результате самостоятельных занятий и доступные ему по причине его исключительно светлого ума. Последовавшие затем долгие годы учебы вскоре принесли свои плоды. Очевидно, что-то такое передалось ему от брата. Уже в самом начале XX века неутомимый Флем, как называли теперь его однокурсники, был удостоен звания лекаря.
И все же окончательным сроком завершения его университетского образования все биографы, в один голос, считают только 1908 год, хотя судьба его еще задолго до этих дней уже теснейшим образом была связана с лабораторией при госпитале Святой Марии.
В указанной лаборатории, под руководством талантливого ученого Алмрота Райта, Флемингу открылись все тонкости микробиологии. Окунувшись в море науки, изучал он все бактерицидные свойства крови, добирался даже до сути сульфаниламидных препаратов, на которые тогда возлагались огромные надежды, изучал различные способы лечения ран, вникал в тайны иммунобиологии и во всякое такое прочее.
За это время он успел и жениться… Супругой его стала Сара. Сара Флеминг.
* * *
Но вот, наконец, была поставлена последняя точка в отшумевшей мировой войне. Итоги ее оказались весьма неутешительными для врачей. Вопрос о том, как бороться с инфицированием ран, – почти и не сдвинулся с места. И с этим, естественно, по-прежнему не мог смириться Александр Флеминг.
А в чем же виделась тогда возможность подобного решения?
В то время в медицинской науке существовало два очень перспективных направления. Одно из них представляло собою так называемую фагоцитарную теорию, разработанную еще русским ученым Ильей Ильичем Мечниковым. Учение его базировалось на признании биологических защитных свойств всякого живого организма, способного защитить себя от любого инфекционного начала, нуждающегося только лишь в разумной поддержке со стороны врача.
* * *
Теперь же, воспользуемся молчаливым согласием-позволением добросовестного читателя этой книги и отвлечемся чуть в сторону, чтобы сказать хотя бы несколько слов об Илье Мечникове.
Илья Ильич Мечников родился на Украине, близ уездного города Купянска (в нынешней Харьковской области). Произошло это, довольно радостное для его родителей событие чудесным весенним днем – 15 мая 1845 года. Детские годы его промелькнули в тамошнем имении отца, отставного гвардейского офицера. От талантливого мальчика, с золотой медалью вышедшего из стен 2-й Харьковской гимназии, – всеми современниками ожидалось что-то необычное. И он, в самом деле, начал оправдывать все их ожидания. За два года юноша справился с программой естественного отделения физико-математического факультета Харьковского университета. Завершив свое высшее образование, он очень вскоре, еще в девятнадцатилетнем возрасте, защитил и свою докторскую диссертацию…
Однажды Мечников очутился на берегу Средиземного моря в компании с Александром Онуфриевичем Ковалевским, впоследствии тоже ставшим замечательным исследователем, оказавшим большое влияние на отечественную науку…
Молодые люди, поначалу, сами того не ведая, зачем они так поступают, собирали удивительных морских существ. Их интересовало устройство этих бесхитростных обитателей моря, которые навевали им особые мысли. Наблюдения, действительно, очень способствовали существенным дальнейшим открытиям в области естественных наук.
Эти, пока что вроде бы праздные наблюдения, и заставили молодого Илью Мечникова обратить внимание на наличие у морских звезд каких-то загадочных клеток. Обнаруженная, но так и неразгаданная пока что тайна уже не оставляла молодого исследователя. И когда судьба вторично предоставила ему возможность оказаться в теплых морских краях, – он отважился на эксперимент, не прибегая при этом ни к каким лабораторным уловкам или приспособлениям. Сорвав веточку с ближайшего розового куста, он сковырнул с нее несколько острых колючек и быстро воткнул их в податливое тельце морской звезды.
Как и предполагалось, как и подсказывало ему глухое предчувствие, уже на следующий день им было замечено, что все, так называемые свободные клетки в теле подопытной звезды, назначение которых было по-прежнему ему непонятно, окружили этот чужеродный для них предмет, явно стараясь его изолировать, уничтожить. Непонятные доселе клетки обладали четкой защитной функцией, предписанной ее величеством, самой природой.
Дальнейшие наблюдения над морскими существами, в конце концов, и привели Мечникова к обоснованию выдвинутой им теории иммунной защиты любого живого организма. Именно такую функцию в теле человека, доказал он, выполняют белые кровяные шарики, лейкоциты. Окружив чужеродное тело, в том числе и внедрившийся в него болезнетворный микроорганизм, лейкоциты, ценой собственной гибели, уничтожают всякое патогенное начало. В данном случае они сами выступают фагоцитами, то есть пожирателями всего опасного, попавшего в тело (от греческого глагола φάγω – пожираю). Таким вот образом Мечников открыл явление иммунной защиты, которому он дал, впоследствии, название фагоцитоз.
Фагоцитарная теория иммунитета впоследствии была изложена им, достаточно молодым еще человеком, в специальном его труде «Невосприимчивость в инфекционных болезнях» (1901). Лейкоциты, еще недавно считавшиеся пассивными статистами при всех воспалительных процессах или даже способствующими им факторами, оказались, на самом деле, весьма активными защитниками не только человека, но и всех высших живых существ.
