Григорий Соболевский,
Савва Леонтович
и Кузьма Рожалин.
Уже один беглый взгляд на все перечисленные здесь фамилии убеждает нас, что они могли принадлежать уроженцам самых крайних, южных пределов Российской империи, и, стало быть, – тоже каким-нибудь образом непосредственно связаны были со старинной Киевской академией.
Это было действительно так, и число подобного рода молодых людей, которые отправлялись далеко за границу, с каждым годом нисколько не уменьшалось, а только лишь возрастало, причем – постоянно.
Почти все, направляемые за границу русские лекари, добивались там великолепных успехов, успевали получить столь желанную им докторскую степень, и нам небезынтересно будет теперь проследить судьбу хотя бы кого-нибудь из этих посланцев русской науки, которые не ударили в грязь лицом и за рубежами нашей родины. Наоборот, они и там прославляли ее всемерно…
Упомянутый нами Погорецкий Петр Иванович, был сыном священника из села Чернорудки Хвостовского повета, расположенного где-то, почти что на самой тогдашней польской границе.
Он родился еще в 1734 году, а умер – тоже довольно рано, в самом начале 1780. Сначала учился в Киевской академии, куда пришел поступать всего лишь неполным пятнадцатилетним, то есть, – неполным от роду подростком, попросту приписавшим себе несколько недостающих лет.
Затем, после восьмилетнего обучения в Киеве, появился он и в столичном городе Санкт-Петербурге.
30 сентября 1757 года он был произведен в подлекари, а через год – и в настоящие полковые лекари.
Свой лекарский диплом, полученный им в Генеральном сухопутном госпитале, подтвердил он в далеком зарубежном городе Лейдене, но уже – в виде полноценной докторской диссертации. Получал он в это время двойной оклад, однако с тем непременным условием, что обязательно вынужден был доносить о своих успехах. До нас дошли даже глухие сведения, что он выслушивал курсы у тамошних учителей, а именно – курс физиологии – у Альбина старшего, курс химии – у Габия, курс патологии – у фон Роэна. Называются также прочие преподаватели, перечислять которых мы здесь не станем.
Диссертация же его называлась De semimetallo Nickel (О полуметалле никеле), в которой он показывал, каким именно способом этот полуметалл влияет уже на весь человеческий организм…
А, по возвращении из-за границы, он с тем же успехом, подтвердил свою квалификацию в петербургской Медицинской канцелярии. После всего, уже сказанного нами, на протяжении многих лет преподавал фармакологию в Московском госпитале, пока не был переведен обратно в Санкт-Петербург, где преподавал ту же самую дисциплину в обоих главных петербургских госпиталях, точнее – в лекарских школах при них.
Curriculum vitae
[14] доктора Погорецкого почти полностью повторил и казацкий сын Фома Трофимович Тихорский, которому выпал какой-то подлинный мафусаилов век: он прожил на свете целых сто лет, также ведя при этом занятия попеременно в обоих главных госпиталях города Санкт-Петербурга. При этом стоит заметить, что диссертация его называлась De vera sive proxima causapodagrae (О причинах истинной подагры).
Весьма схожей получилась биография и у Саввы Алексеевича Леонтовича, который, правда, происходил из старинного мещанского рода.
Окрыленный своим неожиданным успехом в далеком Страсбурге, он и в дальнейшем читал свои лекции в Петербургском Генеральном адмиралтейском госпитале…
Григорий Федорович Соболевский, наоборот, был уроженцем города Глухова. После окончания петербургской госпитальной школы продолжил обучение уже во французской столице – в городе Париже, а диссертацию свою защитил тоже в университетском городе Лейдене.
Впоследствии он стал известным русским ботаником, и эту науку с успехом преподавал в столичных госпитальных школах.
* * *
В 1764 году грянули давно уже ожидаемые перемены. Только что созданной Медицинской коллегии, совсем лишь недавно, где-то в 1763 году заменившей собою Медицинскую канцелярию, разрешено было присваивать докторские степени уже непосредственно в самом Петербурге.
Правда, сама эта комиссия, на протяжении довольно длительного времени, тоже состояла из одних чужестранцев, главным образом, – из весьма дотошных посланцев Прусского королевства.
А они не желали видеть рядом с собою серьезных российских конкурентов, – потому-то и всячески препятствовали русским диссертантам при подготовке ими необходимых материалов, а также – соответствующих документов.
Они, пруссаки-немцы, устраивали настоящую волокиту с процессом защиты русскими докторами своих подлинных диссертаций.
Первым, кто одолел это могучее административное сопротивление, не выезжая за пределы русской столицы, оказался Густав Ореус, российский подданный, а по национальности – природный финн.
Правда, и он свой докторский экзамен сдал еще в 1765 году, защитил и свою докторскую диссертацию, а соответствующий диплом на практическое лечение в пределах России – получил только в 1768…
Но это – лишь к слову.
* * *
Реформы – продолжались и дальше.
Уже в 1786 году лекарские школы были полностью отделены от госпиталей. Они радикально преобразовывались в медико-хирургические учебные заведения (сказалось, по всей вероятности, также влияние и в этом процессе всей Западной Европы, где, как помним, хирурги тоже нередко устраивали даже настоящие, притом – слишком погромные «бунты»).
Внешне, правда, при этом, вроде бы, нисколько ничего не переменилось. Учебные заведения оставались в своих прежних стенах, однако обретали уже более или менее какую-то независимость, становились вроде бы совершенно самоуправляемыми, какими-то более автономными…
В санкт-петербургских медико-хирургических училищах работало много выпускников прежних лекарских школ, ставших теперь солидными, даже довольно важными господами профессорами.
Среди них можно назвать Никона Карпинского, Мартина Тереховского, уже упомянутого нами Ивана Соболевского, а еще – Якова Саполовича и Петра Загорского.
Никон Карпович Карпинский был сыном рядового казака из Лубенского полка.
Сначала он обучался в Харьковском коллегиуме, в котором, в свое время, напомним, будет учиться Николай Иванович Гнедич, переводчик на русский язык знаменитой гомеровской «Илиады».
Затем Карпинский обучался в столичном Генеральном сухопутном госпитале, из которого вышел со званием господина подлекаря (1776), после чего совершенствовался в городе Страсбурге, где и защитил, наконец, свою собственную докторскую диссертацию.
С 1780 года он работал в столичном Генеральном сухопутном госпитале, будучи прекрасным знатоком анатомии.
Тереховский Мартин Матвеевич – также был сыном деревенского священника. В Петербург он попал уже после окончания все той же Киевской академии, но как-то вскоре уехал в город Страсбург, где учился на свой счет, а после защиты своей докторской диссертации и апробации ее на практике, – тоже и как-то навечно осел в Санкт-Петербурге, – преподавал фармакологию в Кронштадтской лекарской школе.
