Анджедив, 20 сентября – 5 октября
В ту же ночь мы подставили паруса под бриз и отправились в путь. В следующий четверг, 20 числа
[135], мы достигли холмистой страны, красивой и благоприятной для здоровья. Здесь вблизи от берега находятся 6 островков. Здесь мы встали на якорь, чтобы запастись водой и дровами для перехода через залив, к которому мы надеялись приступить, как только подует благоприятный ветер. На берегу мы встретили молодого человека, который показал нам отличный источник воды, бивший между двумя холмами на берегу реки. Капитан-командор дал молодому человеку шапку и спросил его, мавр он или христианин. Человек сказал, что он христианин и был обрадован, узнав, что мы тоже христиане.
На следующий день [21 сентября] подошел плот. Четыре человека на нем привезли тыквы и огурцы. Капитан-командор спросил, нет ли у них корицы, имбиря или других пряностей этой страны. Они сказали, что у них много корицы, но других пряностей нет. Тогда капитан отправил с ними двух человек, чтобы принесли ему образцы. Их увели в лес и показали деревья, на которых росла корица.
Они срезали две большие ветви вместе с листьями. Когда мы сели в лодки, чтобы набрать воды, мы встретили этих двоих с ветками, а с ними еще человек двадцать, которые несли капитану птицу, коровье молоко и тыквы. Они попросили отправить этих двоих с ними, потому что у них много насушенной корицы неподалеку отсюда, они покажут ее и дадут образцы
[136].
Набрав воды, мы вернулись к кораблям, а эти люди обещали вернуться на следующий день и привести в подарок коров, свиней и птицу.
На следующее утро [22 сентября], спозаранку, мы заметили возле берега, примерно в двух лигах от нас, два судна, но никаких знаков они не подавали. Мы рубили дрова, ожидая, пока прилив позволит нам войти в реку, чтобы запастись водой. Наше занятие прервал приказ капитана, который с удивлением обнаружил, что размером эти суда больше, чем казалось сперва. Он приказал нам, как только мы поедим, сесть в шлюпки, добраться до этих кораблей и выяснить, кому они принадлежат – маврам или христианам. Затем он приказал матросу лезть на мачту и наблюдать за кораблями.
Этот человек сообщил, что в открытом море, на расстоянии примерно шести лиг стоят еще шесть кораблей. Услышав это, капитан сразу же приказал потопить эти корабли. Едва почувствовав бриз, они взяли руля круто под ветер, и теперь были перед нами, на расстоянии пары лиг. Мы решили, что они раскрыли нас, как и мы их. Увидев, как мы идем к ним, они ринулись к берегу. Один, не справившись, сломал руль, и люди оттуда попрыгали в лодки, которые волочились за кормой корабля, и бросились спасаться на берег.
Мы были ближе всех к этому кораблю и сразу к нему подошли, но не обнаружили на нем ничего кроме продовольствия, кокосовых орехов, четырех сосудов с пальмовым сахаром и оружия. Весь остальной груз составлял песок, который здесь используют в качестве балласта. Остальные семь кораблей причалили, и мы стреляли в них со шлюпок.
На следующее утро [23 сентября] мы все еще стояли на якоре, когда к нам приплыли на лодке семь человек. Они рассказали, что суда прибыли из Каликута за нами, и что если нас удастся поймать, то мы должны быть убиты
[137].
На следующее утро, оставив это место, мы бросили якорь в двух выстрелах от места, где стояли сначала, вблизи острова, где, как нам сказали, можно набрать воды
[138]. Капитан-командор сразу же послал Николау Куэлью в хорошо вооруженной шлюпке искать воду. Куэлью нашел на острове руины большой каменной церкви, разрушенной маврами. Сохранилась лишь одна часовня, крытая землей. Нам рассказали, что туземцы ходят туда и молятся трем черным камням, которые стоят посреди часовни
[139]. Помимо церкви был обнаружен резервуар, сделанный из того же тесаного камня, что и церковь. Оттуда мы набрали столько воды, сколько нам требовалось.
Еще один резервуар, гораздо большего размера, располагался на самой высокой части острова. На берегу, перед церковью, мы откилевали «Берриу» и корабль капитан-командора. «Рафаэл» вытаскивать на берег не стали из-за трудностей, о которых будет рассказано позже.
В один из дней, когда «Берриу» был вытащен на берег, подошли две большие лодки (фушташ) со множеством людей. Они гребли под звуки барабанов и волынок, на мачте развевались флаги. Еще четыре лодки ради безопасности оставались у берега. Когда галеры подошли ближе, мы спросили туземцев, кто это такие. Нам ответили, чтобы мы не позволяли им подниматься к нам на борт, потому что это разбойники, они захватят все, до чего доберутся. Они говорят, что в этой стране часто вооружаются, садятся на корабли, подплывают под видом друзей, а в удобный момент грабят.
Поэтому мы принялись стрелять с «Рафаэла» и корабля капитан-командора, как только разбойники подошли на выстрел наших бомбард. Они начали кричать: «Тамбарам»
[140], и это значило, что они тоже христиане, потому что индийские христиане называют Бога «Тамбарам». Когда они поняли, что мы не обращаем на это внимания, они поспешили к берегу. Николау Куэлью некоторое время их преследовал, потом капитан-командор отозвал его при помощи сигнального флага.
На следующий день, пока капитан-командор и многие другие находились на берегу и килевали «Берриу», прибыли две маленькие лодки, в которых находилась дюжина хорошо одетых людей. Они привезли в подарок капитан-командору связку сахарного тростника. Сойдя на берег, они попросили разрешения осмотреть корабли. Капитан решил, что это лазутчики, и был сердит. Затем показались еще две лодки, наполненные людьми, но те, что приехали первыми, видя, что капитан к ним не расположен, сказали приехавшим не выходить на берег, а плыть назад. Сами они тоже сели в лодки и уплыли.
Когда килевали корабль капитан-командора, прибыл человек
[141] лет сорока, хорошо говоривший на венецианском наречии. Он был в льняной одежде, на голове носил красивую туку, а на поясе меч. Он не сошел на берег, пока не обнялся с капитан-командором и капитанами, сказав, что он христианин с Запада, приехавший сюда в юные годы. Теперь он находится на службе у мавританского господина
[142], под началом которого 40 000 всадников, и тоже стал мавром, хотя сердцем он христианин. Он сказал, что в дом его господина проникли новости о прибытии в Каликут чужеземцев в броне, чью речь никто не мог понять.
