Из сбивчивых рассказов Веллозо было трудно понять, что он наделал в негритянской деревне. Но товарищи знали Веллозо как драчуна, заносчивого и алчного человека, и всем было ясно, что в ссоре с туземцами был виноват Веллозо.
Васко да Гама был раздосадован. Тихая бухта Санта-Елена стала небезопасной. Надо было уезжать отсюда, и через два дня, 16 ноября, дождавшись попутного ветра, Васко да Гама приказал поднять паруса.
Корабли пошли дальше на юг. Голубовато-серая полоса низкого берега тянулась вдали. Вскоре мореплаватели увидели, что берег круто изгибается на запад, навстречу кораблям. Это испугало многих моряков. Они решили, что при определении местоположения в бухте Санта-Елена была допущена ошибка и до желанного мыса еще далеко. Поэтому они думали, что им придется далеко обходить круто повернувший к западу берег и вновь идти в открытое море. Кое-кто поговаривал о возвращении в Португалию. Но Васко да Гама заявил: «Уверяю вас, мыс недалеко. Надо еще раз пуститься в открытое море, и, когда мы увидим вновь землю, мыс будет уже позади».
Он повернул от берега и приказал капитанам других кораблей следовать за собой.
Начался шторм. Тучи низко нависли над водой. Огромные волны мешали морякам видеть другие корабли. Было холодно и темно. Морякам казалось, что все время тянется ночь. На мачте флагманского корабля зажгли фонарь. Юнга зазвонил в колокол. Ветер расшатал мачты, они скрипели и качались. Окоченевшие матросы, изнуренные непрерывной тяжелой работой, не получавшие несколько дней горячей пищи, начали роптать и требовать, чтобы капитан-командор повернул корабли обратно.
Васко да Гама старался вдохнуть бодрость в своих людей. Он все время находился на палубе и разделял с командой труды и лишения. Но ропот усиливался. Гашпар Корреа пишет:
«Васко да Гама был очень раздражительным человеком, временами он сердито заставлял их замолчать, хотя прекрасно видел, что у них все время было много оснований считать себя обреченными на смерть: шкипера и кормчие умоляли его переменить курс, но капитан-командор не пошел на это, хотя в трюмах корабля набралось много воды и работа моряков стала вдвое тяжелее. Дни были короткими, а ночи длинными. Кроме того, шел такой холодный дождь, что люди не могли двигаться. Все молили Бога о спасении их душ, ибо они уже не заботились о своей жизни. В это время Васко да Гаме показалось, что пришло время переменить курс, и он согласился на это с большим раздражением, поклявшись, что, если они не обогнут мыса, он вновь и вновь будет выходить в море до тех пор, пока он или обогнет мыс, или с ним случится то, что будет угодно Богу».
Сквозь бурю и мрак корабли повернули на северо-восток. Кормчие решили: по ночам, когда капитан-командор спит, пробиваться к берегу, рассчитывая найти удобную стоянку.
Стало тише. Волны улеглись. Дождь прекратился. Но берега не было видно, хотя корабли уже долго шли на северо-восток.
Тогда моряки поняли, что они обогнули мыс Бурь, переименованный королем Жуаном II «Совершенным» в мыс Доброй Надежды.
Неведомая Африка
Васко да Гама обогнул мыс Доброй Надежды 22 ноября. Матросам выдали горячую пищу. Моряки согрелись и ободрились. Вечером показались высокие горные пики. На кораблях воцарилась радость. Васко да Гама приказал повернуть к берегу. Так плыли весь день и лишь к вечеру подошли к берегу. Но быстро стемнело. Моряки не решились приближаться ночью к неведомой стране, и корабли пошли вдоль берега, тянувшегося на восток. На рассвете корабли изменили курс и направились прямо к берегу. В полдень перед ними открылось скалистое побережье. Узкие ущелья прорезали высокие кручи. Время от времени открывались глубокие заливы и устья рек. Вода изливалась в океан, образуя водовороты и стремнины. В устьях играла рыба. Португальцы пустили в ход гарпуны и пополнили свои запасы свежей рыбой.
Наконец они увидели устье большой реки. Убрали паруса. Впереди шла лодка и измеряла дно. Корабли осторожно прошли подводную мель. Берега были круты и суровы. Места для стоянки не было видно.
Васко да Гама и Николау Коэльо съехались на «Сан-Рафаэл», где Паулу да Гама угостил капитанов обедом. Затем Николау Коэльо направился на лодке искать места для стоянки. Он плыл долго. Берега были неприступно-скалисты и безлесны. С шумом спадали с обрывов пенистые потоки. Коэльо вернулся. На другой день, по приказу Васко да Гамы, он повторил свою поездку, проехав вверх по реке в четыре раза дальше, чем накануне. Новая поездка опять не дала никаких результатов. Запасшись водой, португальцы покинули негостеприимную реку.
Опять качался шторм. Шкипер и кормчий заявили командиру, что они не ручаются за корабль: обшивка его расшаталась, течь приняла угрожающие размеры. Но Васко да Гама заявил: «Отплывая от Лиссабона, я поклялся не поворачивать назад. Всех, кто заикнется об этом, выброшу за борт».
Шторм усиливался. Корабли потеряли друг друга из виду. За ночь несколько человек умерло от истощения и ушибов, полученных во время бури. Утром вспыхнул мятеж. Матросы и кормчие собрались на палубе между «крепостями». Васко да Гама стоял на трапе, ведущем наверх. Волны обдавали его холодными брызгами. Шум ветра заглушал крики команды. Молнии освещали бледные, изможденные лица матросов; они с возмущением потрясали кулаками.
Васко да Гама спустился на несколько ступенек и начал уговаривать матросов, стараясь перекричать бурю. Он говорил, что мыс Бурь уже позади, что близка долгожданная Индия, что еще немного усилий и лишений – и они выполнят поставленную королем задачу, и тогда их ждут слава и богатство. Закончил он коротко: «Назад не пойдем, даже если сотня человек погибнет у меня на глазах». Повернулся и ушел наверх.
К утру шторм стих. Но моряки сговорились арестовать капитана и возвратиться в Португалию. Гашпар Корреа пишет, будто бы заговорщики рассчитывали, что король простит их, причем они хотели высадиться в Испании и ждать там присылки письменного прощения от короля. Случайно о заговоре узнал Николау Коэльо. Он предупредил Васко да Гаму, и, когда буря утихла, командир приехал на «Берриу». Узнав, что кормчий и шкипер участвовали в заговоре, Васко да Гама обманным путем заманил их в каюту и велел заковать в кандалы. Потом по одному вызывал к себе заговорщиков; его слуги схватывали и вязали ничего не подозревавших моряков. Васко да Гама велел отобрать у них навигационные приборы. Затем вышел на трап и тихим, размеренным голосом сказал:
– Матросы, у вас нет больше ни шкипера, ни кормчего и вообще никого, кто смог бы показать вам дорогу назад, ибо этих людей я арестовал, и они приедут в Португалию в цепях, если не умрут до тех пор.
Так кончился мятеж. 25 ноября с мачты переднего корабля португальцы увидели залив и устье реки. Это был нынешний Моссель Бей. Васко да Гама прозвал его Сан-Браш. Португальцы, посетившие это место с Диашем, назвали его Бахиа дош Вакерош («Залив Пастухов»), потому что там они видели чернокожих пастухов. Здесь у Диаша произошло столкновение с туземцами, и он убил одного негра из арбалета. Поэтому Васко да Гама, выбирая место для стоянки, опасался, что туземцы помнят появление Диаша и встретят его враждебно. Стали на якорь. Васко да Гама приказал осмотреть корабли, сильно поврежденные бурей. Оказалось, что особенно сильно течет вспомогательное судно, что оно не выдержит дальнейшего плавания. Тогда Васко да Гама приказал перегрузить провизию на другие корабли, а вспомогательное судно сжечь. К ночи с судна сняли все ценное и зажгли его. Всю ночь горело судно. Огонь освещал темные силуэты других кораблей и отражался в тихом заливе.
