Эту страну мы назвали Терра-да-Бон-Женте [Terra da Boa Gente – Земля добрых людей], а реку – Риу-ду-Кобре [Rio do Cobre – Медная река].
Риу-де-Бонш-Сигнеш
В понедельник [22 января] мы открыли низменное побережье, густо поросшее высоким лесом. Держась прежнего курса, мы убедились, что достигли широкого устья реки. Поскольку было необходимо выяснить, где мы находимся, мы бросили якорь. В четверг [25 января] вошли в реку. «Берриу» уже был там, он вошел предыдущей ночью. И было это за восемь дней до конца января [то есть, 24 января]
[46].
Земли здесь низменные и болотистые, покрыты высокими деревьями, богатыми разнообразными плодами, которые местные жители употребляют в пищу.
Люди здесь черны и хорошо сложены. Они ходят обнаженными, едва прикрывая чресла хлопчатой ткани лоскутом, который у женщин больше, нежели у мужчин. Молодые женщины хороши собой. Их губы пробиты в трех местах, и они носят в них кусочки витого олова. Здешние люди получали от нашего прибытия большое удовольствие. Они брали нас в свои альмадиа
[47], которые у них имеются, когда мы направлялись в их деревни заготавливать воду.
Когда мы простояли в этом месте два или три дня, явились двое вождей [señhores] этой страны посмотреть на нас. Они держались очень надменно и не оценили ничего из предложенных им даров. На голове одного из них была тука
[48] с вышитой шелком каймой, у другого – шапка из зеленого атласа. Сопровождавший их молодой человек – как мы поняли по его жестам – прибыл из дальних стран, и ему уже доводилось видеть большие корабли, вроде наших. Эти знамения [signaes] порадовали наши сердца, поскольку оказалось, что мы вроде бы приближаемся к вожделенной цели.
Этим вождям принадлежали какие-то хижины, построенные на берегу реки, рядом с кораблями, в которых они оставались семь дней, ежедневно посылая на корабли людей, предлагавших для обмена ткани, запечатанные охрой. Когда им надоело находиться здесь, они уехали на своих альмадиа в верховья реки.
Что же касается нас, то мы провели на этой реке 32 дня
[49], запасаясь водой, кренгуя корабли и ремонтируя мачту на «Сан-Рафаэле». Многие из наших людей заболели: их ноги и руки опухли, а десны вздулись так, что они не могли есть
[50].
Здесь мы воздвигли колонну, которую назвали колонной Св. Рафаэла
[51], в честь корабля, который ее сюда доставил. Реку эту мы назвали Риу-де-Бонш-Сигнеш – река Добрых Знаков или Знамений.
К Мозамбику
В субботу [24 февраля] мы покинули это место и вышли в открытое море. Всю ночь мы двигались на северо-восток, чтобы совершенно отойти от земли, видеть которую было так отрадно. В воскресенье [25 февраля] мы продолжали двигаться на северо-восток и на вечерней заре все вместе открыли три островка, два из которых были покрыты высокими деревьями, третий же пустынный. Расстояние от одного острова до другого составляет 4 лиги.
На следующий день мы продолжили наш путь, и шли 6 дней, ложась в дрейф лишь на ночь
[52].
В четверг [1 марта] мы увидели острова и берег, но поскольку был уже поздний вечер, мы остались в море и легли в дрейф до утра. Затем мы приблизились к земле, о которой я расскажу вот что.
Мозамбик
Утром в пятницу, 2 марта, Николау Куэлью, пытаясь зайти в залив, неправильно выбрал фарватер и сел на мель. Когда корабль поворачивали на другой галс, к другим кораблям, которые шли у него в кильватере, Куэлью заметил несколько парусных лодок, приближавшихся к этому острову поприветствовать капитан-командора и его брата. Что же касается нас, мы продолжали двигаться к месту нашей предполагаемой стоянки, а эти лодки постоянно сопровождали нас и делали нам сигналы остановиться.
Когда мы стали на якорь на рейде острова, от которого пришли эти лодки, семь или восемь из них, включая амальдиа, приблизились – люди в них играли на анафилах. Они пригласили нас проследовать в залив и, если захотим, провести нас в залив. Те из них, кто поднялся к нам на корабли, ели и пили то, что мы предложили им, затем, довольные, вернулись к себе
[53].
Капитан решил, что нам следует войти в залив, чтобы получше разобраться, с какими людьми мы имеем дело. Николау Куэлью на своем корабле должен был идти первым и промерить глубину, и тогда, если это окажется возможным, мы последуем за ним. Когда Куэлью был готов войти в залив, он налетел на край острова и сломал руль, но тотчас же освободился и вышел на глубокую воду. В то время я был рядом с ним. На глубокой воде мы убрали паруса и бросили якорь в двух полетах стрелы от деревни
[54].
Люди в этой земле розоволицые
[55] и хорошо сложены. Они магометане, а язык у них тот же, что у мавров
[56] Одежда их из тонкого льна или хлопка, со множеством разноцветных полос, а также богатых и искусных украшений. Они носят туки с шелковой каймой, шитой золотом. Все они купцы и торгуют с белыми маврами, четыре корабля которых в то самое время стояли в гавани, груженные золотом, серебром, гвоздикой, перцем, имбирем и серебряными кольцами, а также множеством жемчугов, самоцветами и рубинами – и все эти товары находили спрос в этой стране.
