Книга Париж в любви, страница 4. Автор книги Элоиза Джеймс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Париж в любви»

Cтраница 4

* * *

У нас в Штатах мясо продается в пластиковой упаковке, а здесь оно выглядит на редкость свежим. Мясник подпаливает последние перышки на упитанном гусе, выкладывая его перед вами. Вначале голуби напоминали мне об окне моего кабинета на работе в Нью-Йорке, теперь же я вижу в них просто маленьких вкусных куриц. «Био» — то есть натуральный голубь — особенно соблазнителен.

* * *

За окном моего кабинета бесшумно движется вниз деревянная платформа с верхнего этажа. На ней спускают изысканную мебель: изумительные кресла, библиотечный столик, антикварный письменный стол. Это зрелище пагубно для моего рабочего графика, так как каждые пятнадцать минут я вскакиваю со своего стула, чтобы полюбоваться на раритеты.

* * *

У итальянской школы Леонардо да Винчи неприметная входная дверь, но ее легко найти: на тротуаре перед школой стайка итальянских mammas [11] бурно обсуждает, как трудно найти в Париже хорошую пасту. Лука вернулся домой после первого дня в школе с таким выражением лица, будто его контузило. Он должен будет заниматься «архитектурным черчением» (что бы это ни значило), переводом с латыни на итальянский и какой-то математикой, которую ему не удалось опознать. Мы думаем, что это продвинутая геометрия.

* * *

Как оказалось, американская католическая церковь находится на авеню Ош, на приличном расстоянии от нашего дома. Месса перенесла меня в мой лагерь лютеранской Библии 1970-х: было много гитар, мы держались за руки и пели: «Нужна лишь искра, чтоб костер разжечь…» [12]

* * *

Между половиной седьмого и семью часами вечера почти каждый прохожий размахивает багетом, завернутым в обрывок белой бумаги. Мир внезапно наполняется хрустящим хлебом.

* * *

Мы — владельцы чихуахуа по имени Мило, страдающего ожирением. Он регулярно совершал перелеты между Соединенными Штатами и Италией до того рокового августа, когда авиакомпания «Эр Франс» заявила, что он слишком толстый для самолета. С тех пор он живет во Флоренции у матери Алессандро, Марины, стряпня которой оказывает дальнейшее пагубное воздействие на его талию. Марина сегодня звонила, чтобы сообщить, что из-за стресса Мило поправился еще на несколько фунтов (хотя черствый ветеринар предположил, что прибавка в весе — результат того, что он объедается ветчиной). Причину стресса Мило трудно определить: ему ни в чем нет отказа, и он спит на бархатной подушке, как императорский кот в сказке. Однако Марина заявляет, что присутствие других собак на улице (а если брать шире, то и во всем мире) сильно его расстраивает.

* * *

Из-за дикой спешки утром я не успела позавтракать, так как старалась вовремя доставить Анну в школу. Возвращаясь домой на метро, я скинула пальто — и обнаружила, что на мне пижамная куртка. Я проехала с горящими ушами восемь остановок среди элегантных пассажиров (из-за тесноты невозможно было снова надеть пальто), делая вид, будто это вовсе и не я стою тут в веселенькой фланелевой пижамке в зеленую и желтую полоску.

* * *

У нас дома оба моих ребенка ходили в школу квакерского толка, где в качестве наказания применялись задушевные беседы — здесь же учителя кричат на учеников и заставляют стоять у стенки. И, что еще хуже, всего через несколько дней занятий Лука и Анна обнаружили, что они последние в классе — каждый в своем. И мы с тревогой подумали, что, хотя в обожаемой американской школе их научили быть очень милыми, возможно, там были серьезные упущения по академической части.

* * *

Воскресное утро, одиннадцать часов. Медный духовой оркестр из четырех человек остановился на углу нашей улицы и сыграл мелодии из «Моей прекрасной леди». Мы все столпились у окна, и музыканты, послав нам воздушные поцелуи, попросили бросить им деньги. Что и сделали с превеликим удовольствием мои дети.

* * *

Анна резко распахнула дверь квартиры, вернувшись после школы.

— Мама! На меня сегодня напали!

— Что случилось? — спросила я.

— Девочка по имени Домитилла меня ударила! — ответила Анна, округлив глаза. — Она сказала, что я кричу ей в ухо.

Мы выбирали школу Анны в Нью-Джерси именно с учетом такого рода конфликтов. Там уделялось много времени тому, чтобы научить школьников отвергать насилие и разрешать конфликтные ситуации. Они изучали Махатму Ганди и Мартина Лютера Кинга. Я с надеждой осведомилась, как же отреагировала Анна на свое первое столкновение с агрессией на школьной площадке для игр.

— Я дала ей сдачи, — пояснила дочь. — Моя рука просто сама поднялась в воздух.

* * *

Вчера я зашла в парикмахерский салон и попросила покрасить мне волосы в мой привычный рыжий цвет. Но coiffeur [13] отрезала: «Non! [14] Для вас — золотой. В рыжем нет шика». Хорошо, что в нашей квартире милосердные лампочки с малым количеством вольт — потому что при ярком свете я превращаюсь в цветочек «ноготок».

* * *

Алессандро попросили стать членом комитета школы Леонардо да Винчи. Он трогательно возражал, что находится в академическом отпуске и не может участвовать в работе комитета, но в конце концов согласился. Сегодня было собрание под девизом «Добро пожаловать в школу». Учительница итальянского, преподающая в классе Анны, заявила, что в этом классе плохо обстоит дело с дисциплиной, так что этих детей трудно будет обучать. Мать одной ученицы поднялась и сказала, что ее дочь — назовем ее Беатриче, — пожаловалась на то, что ей велели замолчать. «Вы не должны затыкать рот моей дочери, — возмущалась мать Беатриче. — Это ее травмирует. Я растила ее, чтобы она свободно высказывала свое мнение». А я-то думала, что такая патологическая одержимость свободой речи для детей — отличительная черта американцев. Приятно сознавать, что зря клеветала на свою родную страну.

* * *

Я открыла по крайней мере один секрет худобы француженок. Вчера мы провели вечер в ресторане, где за соседним столиком сидела шикарная семья. Принесли хлеб, и тощая девочка-подросток потянулась за ним. Не моргнув глазом, maman [15] схватила корзинку и поставила на книжную полку рядом со столиком. Из сочувствия я налегла на хлеб.

* * *

Алессандро ходил за покупками, а вернувшись, сказал:

— Я собирался купить тебе цветы из-за того, что мы вчера повздорили.

Я взглянула на его пустые руки, и он пожал плечами.

— Выбор был слишком велик.

Эйфелева башня

Как-то раз в октябре мы забрали Анну и ее новую подружку Эрику после занятий и пошли с ними к Эйфелевой башне. Девочки бежали впереди, высоко подпрыгивая и выписывая виражи, как подвыпившие летчики-истребители, которым хочется покрасоваться. Мы с Алессандро недоумевали, почему французы собирались демонтировать башню после Всемирной выставки в 1889 году. Ведь она так красива, что разрушить ее — все равно что замазать краской Мону Лизу из-за ее длинного носа.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация