Этот начальник, называвший себя Эйги, высокого роста, стройного телосложения; черты лица хотя некрасивы, но приятны, выражают живость и природную остроту ума. Поступки его соответствовали наружности: он, не теряя важности властителя, с большой скромностью прохаживался по шканцам, с отменным любопытством, но с сохранением приличий рассматривал все встречающиеся предметы и с вежливостью, какой только можно желать от дикаря, расспрашивал о неизвестных ему вещах. Обладание зонтиком, а в особенности знание огнестрельного оружия, доказывают, что он и прежде имел сношения с европейцами. Увидев пушки и оружие, Эйги всячески старался показать, что он знает их страшную смертоносную силу.
Большое количество наших пушек его чрезвычайно удивило, и он, с изумлением обращаясь к своим приближенным, несколько раз пересчитывал их. Хотя Эйги было известно это оружие, хотя он рассказывал о его действии с большим страхом и без трепета не мог приблизиться к нему, но мне казалось, что он не в полной мере знал его разрушительную силу, так как просил выпалить из одной пушки по шумной толпе возле борта, чтобы принудить их соблюдать надлежащий порядок.
После удовлетворения любопытства и некоторых, с трудом объясненных и большей частью непонятых рассуждений владетель приказал подать маленькую искусно сплетенную коробочку, в которой хранились его драгоценности и куда был спрятан подаренный мной бисер. Вынув из нее испанский пиастр и повторяя английское слово «вери гут», он старался растолковать мне свое желание купить что-нибудь на него. Неожиданное появление в столь далеком и диком краю европейской монеты, а равно осведомленность об употреблении ее, очень меня удивили.
На вопрос, каким образом досталась ему эта вещь, он подошел к компасу, обозначил румб, на котором лежит о. Тонгатабу, и, назвав его так, объяснил жестами и словами, что был там, видел европейское судно и получил эту монету. Достойно удивления, что островитяне, не имея никаких способов определять свое место на море, предпринимают столь дальние путешествия на своих малых лодках
[187].
Во время беседы с владетельной особой я заметил, что течение прижимало нас к Плоскому острову; воспользовавшись подувшим с берега легким ветерком, я приказал тотчас наполнить паруса. Эйги и все дикари с большим вниманием и изумлением смотрели на наши действия и то удивлялись движениям судна, то с криком и визгом указывали друг другу как надуваются паруса, как судно принимает ход. Король, заметив, что мы уже расстаемся с ним, вежливо и убедительно просил посетить его на берегу, но это было невозможно, и мы распрощались со всеми знаками искренней дружбы.
Хотя шлюп довольно быстро шел вперед, лодки не оставляли нас до самого наступления ночи; держась у борта, дикари шумно любовались управлением парусами. Когда шлюп взял полный ход, то лодки некоторых наших гостей, оставшихся еще на русленях и трапах, отстали от нас не менее чем на версту; хозяева их спокойно веселились, и только тогда пускались вплавь к своим лодкам, когда мы их принуждали к этому. Упоминаю об этом в доказательство того, как мало островитяне боятся моря и как они надеются на свое искусство в плавании.
Особенно достойно замечания, что когда лодки спешили опередить друг друга и догнать шлюп, то для облегчения их по нескольку человек бросались в воду, несмотря ни на какую отдаленность от берега, а оставшиеся в лодке, нисколько не думая о своих товарищах, продолжали плыть вперед. Хотя здешние островитяне во многих отношениях походили на жителей Мауны, но они совсем не имели того зверского вида, которым отличались последние. Обращение жителей Плоского острова было многим откровеннее и скромнее; ни один из них не был настолько дерзок, чтобы влезть на шлюп без нашего позволения.
В продолжение ночи мы лавировали под малыми парусами против юго-восточной оконечности Полы [Савайи], а с рассветом 6 апреля принялись за опись его. Пола величиной и высотой превосходит все прочие острова этой группы и, можно сказать, состоит только из одной весьма высокой, с плоской вершиной, горы, которая имеет большое сходство с горой Мауна-Роа на острове Овайги; берега, постепенно возвышаясь от моря, не имеют ни глубоких ущелий, ни крутых скал. Остров до самой вершины покрыт густым лесом, а берега усеяны разнородными пальмами.
В полдень мы нашли по наблюдению широту 13°46'49'' ю., долготу 172°35'57'' з. В 3 часа пополудни, когда достигли северо-западной части Полы, ветер вдруг стих. Островитяне воспользовались случаем, и вскоре нас окружило множество лодок. Все время мена производилась честно, но под конец, когда уже смеркалось, один островитянин вместо свиньи продал собаку. Торг прекратила темная ночь; в продолжение нее мы старались удержать свое место и заметили сильное течение к западу. При восходе солнца 7 апреля мы находились от северо-западной оконечности Полы на W в пяти милях и, желая вторично определить ее наблюдениями, легли в дрейф до полдня. По надежному наблюдению выведена широта 13°18'32'' ю., долгота 172°53'46'' з. Итак, окончив опись островов Навигаторов, мы при ясной погоде и свежем пассатном ветре направили путь к NW, в каковом направлении некоторые географы полагают существование земли.
Глава VII. Плавание от островов Навигаторов к островам Радак и оттуда в Камчатку
8 апреля 1824 г. – 20 июля 1824 г.
Измерения температуры воды на глубине. – Признаки земли. – Подход к группе Румянцева. – Тревога на островах. – Встреча со старыми знакомыми. – Судьба Каду. – Растения и животные, оставленные «Рюриком». – Прощание с островитянами. – Острова Лигиеп. – Плавание к Камчатке. – Прибытие в Петропавловский порт. – Пребывание на Камчатке. – Выход из Петропавловского порта.
В полдень 8 апреля мы находились по наблюдению в широте 11°24' ю., долготе 174°14' з.; погода была ясная, но берега нигде заметить не могли, хотя прошли от о. Полы 140 миль. Очевидно, известие о существовании в этой стороне земли, полученное от жившего долгое время на о. Тонгатабу английского матроса Моринера, не совсем основательно. Отсюда мы начали держать прямо на N, чтобы кратчайшим путем пересечь экватор и штилевую полосу, а потом идти к островам Радак. Поскольку наблюдений над маятником близ экватора сделано много меньше, нежели в больших широтах, то я счел за нужное зайти на несколько дней на группу Отдия, чтобы дать нашему астроному возможность заняться ими.
Без всяких достойных примечаний случаев наше плавание до 9° ю. ш. сопровождалось почти беспрестанными штилями. Наш физик Ленц, пользуясь ими, опускал батометр на различные глубины до 800 саженей
[188]. Хотя иногда и находили шквалы с дождем, но погода стояла по большей части ясная, и воздух был чрезвычайно чист. Течение увлекало нас ежедневно от 20 до 30 миль к западу, но в широте 3° ю. и долготе 177°30' з. вдруг переменило направление на восточное, а скорость уменьшилась. От широты 4°30' ю. мы почти ежедневно видели признаки близости земли, и, когда находились в широте 4°15' ю., долготе 178°0' з., во время шквала от О около шлюпа появилась бабочка, которую мы поймали.
