– Или не умеют, – сострил Маниелли и засмеялся над собственной шуткой.
Пол глянул на старика в мятом костюме:
– Кто вы?
– Не волнуйся… – начал Гордон.
– Я его спросил!
– Эй, дружище, тут игра по нашим правилам, – проворчал сенатор.
Но толстый старик махнул рукой и ответил Полу:
– Комиксы читаешь? Про маленькую сиротку Энни, девочку без зрачков?
– Да, конечно.
– Тогда считай меня Папашей Уорбуксом.
– То есть?
Вместо ответа, старик повернулся к сенатору:
– Давайте дальше. Мне он нравится.
– Самое главное, ты не убиваешь невинных, – сказал Полу тощий политик.
– По словам Джимми Коглина, ты однажды заявил, что убиваешь только других убийц, – продолжал Гордон. – Как же ты выразился? Ты «исправляешь ошибки Господни»?
– Ошибки Господни, – повторил сенатор, улыбаясь одними губами.
– Так кто мой объект?
Гордон взглянул на сенатора, и тот сменил тему:
– У тебя остались родственники в Германии?
– Близких нет. Моя семья давно сюда перебралась.
– Что тебе известно о нацистах?
– Германией правит Адольф Гитлер, и это никому особо не нравится. Пару лет назад на Мэдисон-сквер-гарден собрали большой митинг против него. Помню, с транспортом творился ужас. Я пропустил первые три раунда боя в Бронксе. Разозлился страшно.
– Пол, ты в курсе, что Гитлер готовится развязать новую войну? – медленно спросил сенатор.
Шуман насторожился.
– Наши информаторы поставляют нам сведения с тридцать третьего года, когда Гитлер пришел к власти. Год назад наш берлинский агент заполучил черновик письма, написанный генералом Беком из нацистского командования.
Гордон протянул Полу листок с машинописным текстом на немецком. Автор письма призывал к поступательному перевооружению немецких войск для защиты и расширения «жилой зоны», как Пол перевел для себя словосочетание. За несколько лет страну следовало подготовить к новой войне.
Пол нахмурился и отложил листок:
– И они впрямь делают это?
– Год назад Гитлер объявил массовый призыв и с тех пор натаскивает армию даже совершеннее, чем рекомендуется в письме. Четыре года назад немецкие войска захватили Рейнланд, демилитаризованную зону на границе с Францией.
– Да, я читал об этом.
– Они строят подводные лодки на Гельголанде и берут под контроль канал Кайзера Вильгельма, чтобы перебросить военный флот с Северного моря на Балтийское. Управляющего финансами в Германии теперь называют иначе: министр военной экономики. А гражданская война в Испании? Гитлер отправляет людей и технику якобы в помощь Франко, а на деле использует испанскую войну для подготовки своих солдат.
– Я вам нужен… Вам нужен киллер, чтобы убрать Гитлера?
– Нет, боже, нет! – ответил сенатор. – Гитлер просто сумасброд, у него не все дома. Хочет перевооружить страну, но не представляет, как это делается.
– А ваш фигурант представляет?
– Еще как! – заверил сенатор. – Зовут его Рейнхард Эрнст. В войну он был полковником, сейчас на гражданской службе. Должность у него – не выговоришь! – уполномоченный по внутренней безопасности. Только это ерунда. Эрнст – истинный мозг перевооружения. Он участвует во всем: контролирует экономику вместе с Шахтом
[6], армию с Бломбергом
[7], флот с Редером
[8], авиацию с Герингом, вооружение с Круппом
[9].
– А тот мирный договор? Как его, Версальский? Я думал, у них не может быть армии.
– Большой не может. Равно как и большого военного флота, – объяснил сенатор. – Однако, если верить нашим информаторам, солдаты и военные моряки появляются по всей Германии, как вино на свадьбе в Кане Галилейской.
– Почему же Антанта их не остановит? Мы же победили в войне.
– В Европе никто палец о палец не ударит. В марте прошлого года французы могли полностью остановить Гитлера в Рейнланде. Но не стали. А англичане? Только и умеют ругать собак, нагадивших на ковер.
– А что сделали мы? – спросил Пол.
В мимолетном взгляде Гордона мелькнуло уважение. Сенатор пожал плечами:
– Нам, американцам, нужен лишь мир. Балом правят изоляционисты, а они не желают вмешиваться в европейскую политику. Мужчины хотят работу, матери – чтобы их сыновья больше не гибли на полях Фландрии.
– А президент – чтобы его переизбрали в ноябре, – продолжил Пол, чувствуя, как Франклин Делано Рузвельт взирает на него с портрета над каминной полкой.
Повисла неловкая тишина. Гордон засмеялся, сенатор остался невозмутим.
Пол затушил сигарету.
– Ну, теперь я все понял. Если меня поймают, связи с вами немцы не увидят. Или с ним. – Шуман кивнул в сторону Рузвельта. – Черт подери, я же просто сумасброд гражданский, а не солдат, как эти детки, – взглянул он на молодых лейтенантов.
Эйвери улыбнулся, Маниелли тоже, но совершенно другой улыбкой.
– Да, Пол, ты все понял верно, – подтвердил сенатор.
– Я и по-немецки говорю.
– По нашим данным, довольно бегло.
Гордясь страной своих предков, дед и отец Пола заставляли детей учить немецкий и общались на нем дома. Полу вспомнились нелепые ситуации, когда родители ссорились и мать кричала на отца по-гэльски, а он на нее – по-немецки. Старшеклассником Пол работал у деда в типографии – набирал и корректировал немецкие тексты.
– Каков план? Я не говорю, что согласен, а просто любопытно. Так каков план?
– В Германию отплывает корабль с нашими олимпийцами, их семьями и с журналистами. Отправление послезавтра. Ты поедешь с ними.
– С олимпийцами?
– Мы решили, что это оптимальный вариант. Берлин заполонят иностранцы. Суматоха поднимется такая, что у армии и полиции будет забот полон рот.
– Официально на Олимпиаде тебе работать не придется, – заверил Эйвери. – Игры начинаются первого августа, Олимпийскому комитету известно, что ты журналист.
