Геринга удивило, что Эрнст его недооценивал. Полковник решил, что министр авиации не контролирует таксофоны в кафе неподалеку от Вильгельмштрассе. Неужели уполномоченному невдомек: в эпоху параноиков эти таксофоны – самые «хлебные»? Геринг получил стенограмму утреннего разговора Эрнста с профессором Кейтелем, в котором полковник просил о срочной встрече.
Не важно, что случилось на той встрече. Важно, что Геринг узнал имя уважаемого профессора и выяснил, что в жилах у того жидовская кровь. Каковы будут последствия? Последствия во много зависели от желания Геринга. Кейтеля, полуеврейского интеллигентишку, отправят в Ораниенбург, в этом сомнений нет. А Эрнст? Геринг решил, что полковника лучше оставить на виду. С высоких правительственных должностей его сместят и переведут на какую-нибудь мелкую работу. Да, к следующей неделе Эрнст будет счастлив бегать за министром обороны фон Бломбергом и носить ему портфель.
Полный энтузиазма, Геринг проглотил еще несколько обезболивающих, велел принести новую порцию спагетти и наградил себя за успешно сплетенные козни, подумав об олимпийском приеме. Кем он нарядится? Немецким охотником? Арабским шейхом? Робин Гудом с луком и колчаном стрел за спиной?
Ах, решить порой так непросто!
Реджи Морган сильно беспокоился:
– Я не имею права разрешить взятку в тысячу долларов. Господи Иисусе, тысяча долларов!
Они шли по Тиргартену мимо штурмовика, который стоял на импровизированной трибуне и хриплым голосом наставлял небольшую группу людей. Кому-то из них явно хотелось оказаться в другом месте, кто-то смотрел на оратора с презрением, а кто-то завороженно. Полу вспомнился Хайнслер с парохода.
«Я люблю фюрера. Я готов на все ради него и ради его партии…»
– Угроза-то сработала? – спросил Морган.
– О да. Думаю, он зауважал меня еще сильнее.
– А он действительно в силах раздобыть полезную информацию?
– Если кто-то в силах, так это он. Я таких людей знаю. Поразительно, сколь изобретательными они становятся, если помахать перед ними купюрой.
– Тогда попробуем раздобыть купюры.
Они вышли из парка, повернули на юг к Бранденбургским воротам и через несколько кварталов увидели богато украшенный дворец, который, когда его отремонтируют после пожара, станет посольством США.
– Ты только посмотри! – воскликнул Морган. – Величественное зрелище. Ну или будет таковым.
Официально здание еще не стало посольством США, но на фасаде развевался американский флаг. При виде его Полу стало легче и спокойнее.
Вспомнились мальчишки из гитлерюгенда в Олимпийской деревне.
«Ну а черный… черный изогнутый крест… Его называют свастикой… Вы наверняка знаете…»
Морган свернул в проулок, потом в другой и, оглянувшись, отпер дверь. Они с Полом вошли в тихое, темное здание и коридорами прошагали к небольшой двери у кухни. Дверь вела в скудно обставленную комнату, где, помимо нескольких стульев, стоял радиоприемник. Такого большого Пол в жизни не видывал. Морган включил его, лампочки разогрелись, приемник загудел.
– Нацисты прослушивают все зарубежные коротковолновые радиостанции, – предупредил Морган, – поэтому вещать будем через радиореле в Амстердаме и Лондоне, а оттуда нас по телефонной линии перенаправят в Штаты. Частоту нацистам быстро не вычислить, – продолжал он, надевая наушники. – Но предположим, что им повезло, они нас слушают. Что бы ты ни говорил, держи это в памяти.
– Конечно.
– Придется спешить. Ты готов?
Кивнув, Пол взял наушники, которые протянул Морган, и воткнул толстый штепсель в розетку. На передней панели радиоприемника загорелась зеленая лампочка. Морган подошел к окну, оглядел проулок и опустил штору.
Он поднес микрофон к губам и нажал кнопку на корпусе:
– Запрашиваю трансатлантическое соединение с нашим южным другом.
Морган повторил просьбу, отпустил кнопку включения передатчика и пояснил Полу:
– Южный друг – это Бык Гордон, он же в Вашингтоне. Северный друг – это сенатор.
– Вас понял, – ответил молодой голос, и Пол узнал Эйвери. – Секунду, пожалуйста, направляю ваш вызов.
– Привет! – сказал Пол.
– И тебе привет, – отозвался Эйвери. – Как дела?
– Лучше некуда! Рад слышать твой голос. – Полу не верилось, что он попрощался с молодым лейтенантом только вчера. Казалось, прошли месяцы. – Как твоя вторая половина?
– На рожон не лезет.
– Верится с трудом, – отозвался Пол, гадая, язвит ли Маниелли при голландских солдатах так, как делал в Америке.
– Эй, ты здесь из репродуктора говоришь, – раздраженно предупредил Маниелли. – Просто чтобы ты знал.
Пол засмеялся, потом повисла тишина с треском помех.
– Сколько сейчас времени в Вашингтоне? – спросил Пол Моргана.
– Около полудня.
– Сегодня суббота. Где Гордон?
– Это не наша забота. Его разыщут.
В наушниках послышался женский голос:
– Секунду, пожалуйста. Направляю ваш вызов.
Секунду спустя Пол впрямь услышал телефонный звонок, потом другой женский голос проговорил:
– Алло?
– Пригласите супруга, пожалуйста, – попросил Морган. – Извините за беспокойство.
– Подождите, – сказала женщина, словно понимала: кто звонит, спрашивать нельзя.
Вскоре раздался голос Гордона:
– Алло!
– Сэр, это мы, – пояснил Морган.
– Продолжайте!
– Планы немного изменились. За сведениями пришлось обратиться к местному жителю.
– Кто это? – спросил Гордон после небольшой паузы. – В общих чертах?
По сигналу Моргана ответил Пол:
– Он знает человека, который поможет нам подобраться к клиенту.
Морган кивнул, одобряя выбор слов, и добавил:
– У моего поставщика кончился товар.
– А этот человек работает на другую компанию? – поинтересовался коммандер.
– Нет, он работает на себя.
– Иные варианты у нас есть?
– Только сидеть, ждать и надеяться на лучшее, – ответил Морган.
– Вы ему доверяете?
– Да, – почти сразу ответил Пол, – он такой же, как мы.
– Как мы?
– Как я, – уточнил Пол. – Он мой коллега. Мы с ним… хм… достигли определенного уровня доверия.
– Речь зашла о деньгах?
– Поэтому мы и звоним, – ответил Морган. – Он хочет много и немедленно.
– Что значит много?
– Тысячу. Вашими деньгами.
