Курт посмотрел на брата:
– Можно нам обсудить это наедине?
– Разумеется, – ответил Эрнст. – Но у вас лишь несколько часов. Группу отправляют сегодня вечером, а завтра начинается подготовка.
Полковник взглянул на часы:
– Сейчас у меня встреча. Вернусь в два или три и выясню, что вы решили.
Курт протянул полковнику исполнительный лист, но тот покачал головой:
– Оставь себе. Вдруг он поможет вам определиться?
Глава 25
От центра Берлина они ехали минут двадцать и сразу за Шарлоттенбургом, на Адольф-Гитлерплац, свернули на север. Вел белый фургон Реджи Морган. Он и Пол Шуман, сидящий рядом, смотрели налево, на Олимпийский стадион. У входа стояли две тяжелые прямоугольные колонны, между ними развевался флаг с пятью олимпийскими кольцами.
На Олимпикштрассе они свернул налево, и Пол снова отметил, сколь огромен комплекс. Согласно указателям, помимо самого стадиона, в нем имелись бассейн, хоккейное поле, театр, спортивная площадка, множество служебных построек и автостоянок. Белый, высокий, длинный, сам стадион напоминал Полу не строение, а неприступный линкор.
Сколько народа! В основном рабочие и поставщики, хотя солдат и охранников в черной и серой форме, обеспечивающих безопасность национал-социалистической элиты на фотосессии, тоже предостаточно. Если Бык Гордон и сенатор приговорили Эрнста к смерти на публике, лучше места не найти.
Оказалось, что можно проехать аж на центральную стоянку стадиона. Но лейтенант СС – звание совершенно бесплатно обеспечил Отто Веббер, – выходящий из частного автомобиля, непременно возбудит подозрения, поэтому стадион они решили обогнуть. Морган высадит Пола среди деревьев у стоянки, которую Шуман станет патрулировать – досматривать грузовики и рабочих, медленно подбираясь к флигелю напротив пресс-центра в южной части стадиона.
Фургон съехал с дороги на лужок и остановился, со стадиона невидимый. Пол вылез из салона и собрал маузер. Оптический прицел он с винтовки снял – такие приспособления охранники не носят – и спрятал в карман. Винтовку повесил на плечо, а на голову надел черный шлем.
– Как я выгляжу? – спросил Пол.
– Пугающе убедительно. Удачи тебе!
«Удача мне понадобится», – мрачно подумал Пол, из-за деревьев глядя на толпы работников, способных и готовых указать на чужака, и на сотни охранников, которые с удовольствием его пристрелят.
Шесть к пяти…
Черт подери! Шуман посмотрел на Моргана и почувствовал желание поднять руку в американском салюте, поприветствовать его как ветеран ветерана. Но Пол Шуман прекрасно понимал свою задачу.
– Хайль! – проговорил он и вытянул руку вперед.
Морган подавил улыбку и ответил тем же.
Пол уже повернулся, чтобы уйти, но Морган негромко его окликнул:
– Погоди, Пол! Сегодня утром я связывался с Быком Гордоном и сенатором. Они желают тебе удачи. Коммандер велел передать, что в качестве первого заказа ты напечатаешь приглашения на свадьбу его дочери. Знаешь, о чем он?
Пол кивнул и, сжав ремень маузера, направился к стадиону. Из-за деревьев выбрался на огромную стоянку, вмещавшую тысяч двадцать машин. Шагал он решительно и уверенно, внимательно оглядывая машины, – ни дать ни взять добросовестный страж порядка.
Десять минут спустя Пол вышел со стоянки к высоким воротам стадиона. Здесь несли вахту солдаты – проверяли документы и обыскивали всех желающих попасть внутрь. Но за пределами стадиона Пол был лишь очередным охранником, на которого никто не обращал внимания. Одному кивнет, другому скажет «Хайль Гитлер!» – Шуман огибал стадион, подбираясь к флигелю. Он прошел под огромным колоколом, на звуковом кольце которого написали: «Я призываю молодежь мира».
Приблизившись к флигелю, Пол заметил, что в нем нет ни окон, ни двери черного хода. Скрыться после выстрела будет непросто. Уходить придется через главные ворота, на виду у всего стадиона. Пол лишь надеялся, что акустика помешает определить, где стреляли. Да и разномастные голоса стройки – копров, пил, клепальных машин и так далее – заглушат выстрел. Сделав дело, Пол медленно выйдет из флигеля, выдержит паузу, оглянется, возможно даже позовет на помощь, если удастся сделать это, не возбуждая подозрений.
На часах половина второго. Отто Веббер, дожидающийся на Потсдамерплац, позвонит в пресс-центр около четверти третьего. Времени хоть отбавляй.
Шуман шел прогулочным шагом, осматривался, заглядывал в припаркованные машины.
– Хайль Гитлер! – поприветствовал он работников, которые, раздевшись до пояса, красили забор. – Жарковато сегодня красить.
– Ерунда! – отозвался один. – А если и жарко, что с того? Мы же работаем на благо родины!
– Фюрер гордится вами, – заверил Пол и продолжил свою «охоту из укрытия».
Пол с любопытством оглядел флигель, якобы изучая его безопасность. Он натянул черные кожаные перчатки, дополнявшие форму охранника, открыл дверь и вошел. Внутри обнаружил картонки, перевязанные шпагатом. Спасибо работе в типографии, Пол мгновенно узнал запахи – горьковатый бумажный и сладкий чернильный. Итак, во флигеле хранились программы Олимпиады или сувенирные буклеты. Несколько связок картона Пол составил у порога – получилась ударная позиция. Лечь он собирался справа от нее, там и постелил пиджак, чтобы не растерять гильзы, пока передергивает затвор. Мелочи вроде сбора гильз и контроля отпечатков пальцев вряд ли имели здесь значение. В Германии на него досье нет, а к полуночи он ее покинет. Тем не менее профессионализм исключал небрежность.
Вот и убеждаешься, что все так, все ладно.
Вот и следишь за «p» и «q».
Прямо из флигеля Пол оглядел стадион через оптический прицел маузера. За пресс-центром открытый коридор, по нему Эрнст дойдет до лестницы, потом спустится к посыльному или к водителю, о котором услышит от Веббера. Едва полковник покажется в дверях, Пол получит отличную мишень. Окна здесь тоже большие, значит сквозь них можно стрелять, если Эрнст приблизится.
На часах без двадцати два.
Шуман сел по-турецки и положил винтовку на колени. Со лба бежали ручейки пота. Пол вытер лицо рукавом рубашки и начал устанавливать прицел на винтовку.
– Что скажешь, Руди?
Ответа Рейнхард Эрнст не ждал. Его внук улыбался и завороженно смотрел на огромный стадион. Они были в южном крыле, в длинном пресс-центре над трибуной фюрера. Эрнст приподнял мальчишку, чтобы тот посмотрел в окно. Руди чуть ли не приплясывал от восторга.
– Кто тут у нас? – спросил голос.
Обернувшись, Эрнст увидел Адольфа Гитлера с двумя телохранителями.
– Мой фюрер!
Гитлер с улыбкой шагнул к мальчику.
– Это Руди, сын моего Марка.
В глазах фюрера мелькнуло сочувствие: он явно подумал о Марке, погибшем на военных учениях. Сперва Эрнст удивился, что Гитлер помнит, но потом понял, что удивлялся напрасно. Ум Гитлера, безграничный, как олимпийское поле, работал с пугающей скоростью и хранил все, что хотел сохранить.
