И что бы ты предпочел? спрашиваю я, призывно виляя задом.
Он не отпускает моих запястий. Я в ярости, задумчиво произносит Эдвард. Ты намеренно меня разозлила. Ты заслуживаешь всего, что с тобой сейчас будет.
Я подаюсь в сторону, чтобы проверить его хватку, но он держит меня крепко.
С возвращением, папочка, радостно вздыхаю я.
Позже, много позже, когда он собирается уходить, я даю ему письмо.
Сейчас не читай, говорю я. Прочти, когда будешь один. Подумай о нем на какой-нибудь скучной встрече с планировщиками. Отвечать не обязательно. Но я хотела объясниться.
Сейчас: Джейн
Первый визит к гинекологу. Напротив меня за уродливым столом сидит доктор Гиффорд.
Пару дней назад мне пришло автоматическое уведомление: причин для беспокойства нет, но из-за анамнеза меня поместили в категорию повышенного риска и закрепили за консультантом, доктором Гиффордом.
Кто-то явно заметил ошибку, потому что в тот же день мне позвонили и сказали, что полностью меня поймут, если я захочу к другому врачу. И в любом случае сообщают о том, что доктор Гиффорд подал заявление об отставке.
Говорят, беременность затрудняет мыслительный процесс. У меня пока что все наоборот. Или, возможно, дело в том, что какие-то решения принимать стало проще. Я наконец-то я знаю, как поступить.
– Знаете, – говорю доктору Гиффорду, – я не считаю, что вы должны уходить в отставку из-за чужой ошибки. И мы с вами понимаем, что тот, кто вас заменит, будет занят так же, как вы.
Он настороженно кивает.
– Вот что я предлагаю. Давайте вместе надавим на клинику. Я напишу письмо, в котором скажу, что не буду официально требовать признания смерти Изабель серьезным несчастным случаем, но потребую гарантий того, что штат увеличат, а доплерография будет применяться шире. Если вы скажете, что на тех же условиях заберете заявление об уходе, есть шанс, что они найдут возможным пойти на сделку. Ну, как вам?
Тессе не слишком понравилось – она бы предпочла официальное расследование и большой эффект. Но я была тверда, и она в конце концов уступила.
– Она всегда такая? – горестно спросила она у Миа.
– Была такая до смерти Изабель, – ответила Миа, улыбаясь мне. – Самая организованная, упрямая, дотошная из всех, кого я знаю. Мне кажется, прежняя Джейн наконец-то к нам вернулась.
Доктор Гиффорд поначалу тоже колеблется.
– Сейчас, когда средств не хватает… – осторожно начинает он.
– Сейчас, когда средств не хватает, как никогда важно отстаивать то, что считаешь правильным, – перебиваю его я. – Вы не хуже меня знаете, что обследования и увеличение штата спасут больше жизней, чем какое-нибудь новое дорогостоящее лекарство от рака. Я просто пытаюсь помочь сделать так, чтобы ваше отделение услышали.
Через некоторое время он кивает.
– Спасибо.
– А сейчас осмотрите меня, – говорю я. – Если уж меня к вам приписали, то я этим воспользуюсь по полной.
Осматривают меня тщательно; куда тщательней, чем когда я была беременна Изабель на этом сроке. Я знаю, что ко мне особое отношение – из-за того, через что мы с доктором Гиффордом прошли. Но я не против. Я больше не считаю себя одной из многих, обыкновенным человеком.
Размер и положение матки в норме. У меня берут цитологический мазок на рак, затем образец ткани для анализов на ЗППП. Я не беспокоюсь. Нет ни малейшей вероятности того, что у изуверски брезгливого Эдварда может быть нелеченная венерическая болезнь. Давление в норме. Все в порядке. Доктор Гиффорд объявляет, что доволен.
Я всегда хорошо сдавала тесты, шучу я.
Пока я лежу, рассказываю, как хотела родить Изабель: в воде, с ароматическими свечами, под музыку. Он говорит, что в этот раз можно так и сделать, противопоказаний нет. Потом мы говорим о БАД. Фолиевая кислота – самой собой; он советует восемьсот микрограммов. Витамин D тоже не помешает. Следует избегать комплексов, в состав которых входит витамин А, но иметь в виду витамин С, кальций и железо.
Разумеется, я буду все это принимать. Я не из тех, кто пренебрегает советами или не делает чего-то, что может помочь, пусть это даже какая-то мелочь. По пути домой я покупаю все необходимое, внимательно читая этикетки – не закрался ли по ошибке витамин А. Первое, что я делаю, повесив пальто, – иду к компьютеру посмотреть, о каких переменах в диете мне следует задуматься.
Джейн, оцените, пожалуйста, следующие утверждения по шкале от 1 до 5, где 1 – это «полностью согласна», а 5 – «категорически не согласна».
Некоторые функции дома отключены до завершения оценки.
Я замираю. Мне кажется, что с тех пор, как Эдвард уехал, тестов прибавилось. Он как будто меня проведывает. Проверяет из своего далекого офиса на стройке, по-прежнему ли я спокойна, умиротворена, живу по правилам.
А главное – если бы «Домоправитель» не был отключен, я бы, не задумавшись, напечатала «Беременность рекомендуемая диета». Теперь я должна помнить, что нужно пользоваться соседским вай-фаем для всего. По крайней мере, пока я не рассказала Эдварду.
И, думаю я, пока не узнала, что на самом деле произошло с Эммой. Потому что сообщение Эдварду моего секрета и раскрытие мной его секретов теперь связаны друг с другом, и раскрыть их мне нужно как никогда. Я должна узнать правду ради своего ребенка.
Тогда: Эмма
Инспектор Кларк снова вызывает меня в участок на разговор. Процесс явно набирает обороты, потому что он проводит меня не в свой малюсенький кабинет, а в просторную, ярко освещенную переговорную. С одной стороны стола сидят пять человек. Один из них в форме – мне кажется, что он высокого звания. Рядом с ним миниатюрная женщина в темном брючном костюме. Затем Джон Брум, обвинитель, который был на слушаниях о залоге. И сержант Уиллан, мой офицер поддержки
[8]; она сидит чуть в стороне от остальных, словно показывая, что ей не по рангу всерьез участвовать в происходящем.
Инспектор Кларк, который до этого момента имел обычный свой обычный благодушный вид, указывает мне на место напротив миниатюрной женщины, а сам садится через стол от сержанта Уиллан. Передо мной графин воды и стакан, но, как я вижу, печенья и кофе нет. Сегодня никаких чашек с Гарфилдом.
Спасибо, что пришли, Эмма, говорит женщина. Я – прокурор Патрисия Шептон, а это – старший суперинтендант Питер Робертсон.
Тяжелая артиллерия. Здравствуйте, говорю я и машу им рукой. Я Эмма.
Патрисия Шептон вежливо улыбается и продолжает: мы собрались, чтобы обсудить доводы Деона Нельсона, обвиняемого в изнасиловании и краже со взломом. Как вам, наверное, известно, по нынешним правилам защита и обвинение должны обмениваться информацией до начала процесса, чтобы дела не доходили до суда без необходимости.
