Ветер налетал мощными шквалами, казалось вот-вот он подхватит нас, швырнет и опрокинет навзничь. Однако, по мере того как мы подходили под защиту высокого берега, ветер стихал. Наконец, очутившись под самым берегом, можно было вздохнуть свободно. По спокойной воде мы прошли вдоль берега до самой стоянки, с неописуемым удовольствием вскарабкались на берег и с наслаждением улеглись в четырех стенах нашей жалкой берлоги, хотя и мокрые насквозь… Приготовив вкусное мясное блюдо, уничтожили его с волчьим аппетитом. Разумеется, с грустью вспоминались пропавшие моржи, унесенные штормом. Но во всяком случае радовало то, что мы не остались в их обществе.
Спал я недолго. Меня разбудил Иохансен, сообщивший, что поблизости бродит медведь. Еще сквозь сон я сам слышал какое-то странное глухое урчанье у входного отверстия и теперь, конечно, сразу схватил ружье и выполз из берлоги. От берега шла медведица с двумя большими медвежатами: они только что прошли мимо нашей двери. Я выстрелил в медведицу, но второпях промахнулся – пуля пролетела над головой зверя. Медведица вздрогнула и огляделась вокруг.
Как только она повернулась боком, я всадил ей пулю в грудь. Ужасающий рев… и все трое побежали обратно к берегу. Там мать, оступившись на льду, упала в полынью, а медвежата побежали дальше и с разбегу прыгнули в воду, подняв облако брызг. Я поспешно бросился к медведице, которая барахталась в полынье не в силах выбраться из нее на лед.
Чтобы избавиться от необходимости вытаскивать тяжелого зверя из воды, я подождал, пока медведица наконец влезла на край льда, и тогда прикончил ее. Тем временем медвежата вылезли на льдину, которая, однако, для двоих оказалась слишком тесной и едва выдерживала их тяжесть. Они все же уселись на ней, балансируя и покачиваясь на волнах. Иногда один из них падал в воду, но невозмутимо карабкался назад.
Не переставая жалобно скулить, оба глядели на берег: они, видимо, никак не могли понять, почему мать так долго заставляет себя ждать. Ветер все еще был силен, и, благодаря ему и течению, их быстро уносило на льдине все дальше в море. Мы рассчитывали, что в конце концов в поисках матери они приплывут назад к земле и стали ждать их, притаившись среди камней, чтобы они не боялись подойти к ней из-за нас.
К нам продолжало доноситься их жалобное рявканье, но все слабее и слабее; сами медвежата становились все менее и менее заметными на синих волнах и наконец превратились в две едва различимые белые точки на темной поверхности открытого моря.
Нам уже давно наскучило ждать, и мы пошли к каякам. Но тут нас ожидало печальное зрелище. Моржовое мясо, которое мы с таким трудом доставили, было разбросано по берегу, растерзанное и изгрызенное; жир и сало были съедены дочиста. Каяки, в которых лежало мясо, были отброшены – один лежал наполовину в воде, другой закинут высоко на камни. Изрядно же тут похозяйничали медведи, пока мы спали! Они забрались в самое нутро каяков, чтобы вытащить оттуда мясо. К счастью, каяки не были повреждены, и потому можно было простить буянов – в конце концов, мы только поменяли моржовое мясо на медвежатину.
Спустив каяки на воду, мы поплыли, чтобы пригнать медвежат к берегу. Завидев нас на воде, они стали проявлять беспокойство, и, когда мы еще находились довольно далеко от них, один бросился в воду и поплыл. Другой немного поколебался, словно боялся воды; первый с видимым нетерпением поджидал его. Наконец поплыли оба. Мы описали на каяках большой круг и стали с двух сторон подгонять медвежат к берегу.
Было сравнительно нетрудно направить их туда, куда нам хотелось, и Иохансен не мог нахвалиться таким простым способом доставки медведей. Торопиться было некуда, и мы гребли медленно, потихоньку подгоняя медвежат прямо к берегу. Поблизости мы видели несколько моржей, но, к счастью, не подверглись их нападению. С самого начала было видно, что медвежонок, который первым прыгнул в воду, плавал гораздо лучше второго, хотя был меньше и тоньше.
Он терпеливо поджидал второго, когда тот отставал. Скоро, однако, движения второго медвежонка показались первому слишком медленными; он быстро поплыл к берегу, и расстояние между обоими медвежатами стало увеличиваться. Плывя, они все время поворачивали головы назад и тревожно посматривали на нас, причем отстававший оглядывался чем дальше, тем беспомощнее. Я гнал первого медвежонка, Иохансен второго. Пригнав обоих к берегу близ нашей берлоги, мы застрелили их.
Таким образом, за один день было убито три медведя; это было хорошим возмещением за унесенных в море моржей. Не меньшей радостью было для нас и то, что у самого берега мы нашли убитого накануне и затонувшего тогда моржа. Он всплыл теперь и колыхался на воде. Не теряя времени, его отбуксировали в безопасное место, в маленькую бухту, и там хорошенько пришвартовали.
Зимние запасы наши быстро увеличились. Поздно улеглись мы спать в эту ночь. Надо было освежевать медведей, сложить мясо в кучи и тщательно покрыть шкурами, чтобы к нему не могли добраться чайки. Спали хорошо: теперь ведь надо было отоспаться за две ночи.
Только второго сентября удалось приняться за разделку лежавшего в воде моржа. Как раз напротив нашей берлоги, в неподвижном береговом льду
[366], образовался канал, впадающий в открытую полынью, которая простиралась между землей и плавучим льдом. В этом канале мы и привязали нашего моржа, надеясь, что здесь его легче будет вытянуть на берег. Глетчер в этом месте совсем отлого спускался к самой воде, и втащить моржа по ледниковому скату казалось не особенно трудным.
Мы закруглили края льда, сделали тали, пропустив канат под петлю, вырезанную в коже на голове зверя, приладили в качестве рычага на конце каната отрезок от полозьев нарт и сделали во льду насечки для упора. Но сколько мы ни трудились, ни бились, нам еле удалось вытащить на край льда лишь огромную голову моржа, а дальше – ни с места. Во время этого занятия Иохансен вдруг закричал: «Глядите! Глядите на него!»
Я оглянулся. Огромный морж плыл по каналу прямо к нам. Плыл не спеша и с удивлением пяля глаза на нас и на нашу работу. Вероятно, увидев товарища, он решил подплыть поближе и посмотреть, что такое мы с ним делаем. Спокойно и медленно, с большим достоинством морж подошел к самому краю, где мы стояли. К счастью, винтовки были с нами. Когда я приблизился к гостю, он только высунулся из воды и посмотрел на меня долгим пытливым и вопрошающим взглядом.
Я терпеливо подождал, пока он повернул голову, и тогда всадил ему пулю в затылок. Он был ошеломлен, но вскоре снова зашевелился; пришлось пожертвовать еще несколькими патронами. Пока Иохансен бегал за патронами и гарпуном, я пустил в ход все свое искусство, фехтуя палкой и стараясь помешать моржу выскользнуть из канала. Наконец Иохансен вернулся, и я прикончил зверя.
Мы были в восторге от своей удачи, но никак не могли понять, зачем морж пробрался в узкий канал и направился к нам. Эти животные, должно быть, очень любопытны. Два дня тому назад, когда мы сдирали шкуры с медведей, к самой кромке льда подплыла со своим детенышем моржиха и стала глазеть на нашу работу.
