Рассказывали нам также, что во время дунганского восстания в Китае, бывшего в 60-х годах, многие тангутские деревни превосходно оборонялись от неприятеля. В горах, где были их деревни, были построены укрепленные высокими глиняными стенами дворы, с крепкими воротами; на высоких, удобных для наблюдения, горах были расставлены караулы, которые, при виде неприятеля, зажигали солому, выставленную на шестах. Эти сигнальные огни извещали всю окрестность о нашествии неприятеля. В это время женщины, дети и скот собирались в укрепленные дворы, а мужчины брались за оружие и отбивали неприятеля. Монастыри тангутские также защищали свои стены. Все молодые монахи должны были нести военную службу и содержать караулы. Рассказывали мне также об одном племени тангутов, что у них во время войны за каждым воином на войну должна идти женщина, его сестра или жена; она обязана заряжать во время битвы ружье и держать наготове другое оружие. Так как все почти тангуты хорошие охотники, меткие стрелки, то понятно, что такой народ, и не имея большого войска, может хорошо воевать с племенами, его окружающими.
Жилища у тангутов бывают трех родов. Одни племена, которые кочуют с своими стадами, живут в черных шерстяных палатках, покрытых материей домашнего приготовления, сотканной из шерсти яков. Верх палатки бывает почти совсем плоский, так как она укреплена на нескольких деревянных кольях. Внутри из глины сбит небольшой очаг, где разводят огонь; вокруг стен набрасывают кучи хворосту, прикрывши его кошмами или шкурами, на которых спят; иногда один угол палатки занимает мелкий скот.
Там, где есть лес и возможно хлебопашество, тангуты живут в деревянных домах. Иногда это – огромная, грубо срубленная, почти темная изба, с потолком из накатника. Местами постройки лучше, бывают верхние этажи или, по крайней мере, летние светелочки над одной частью дома. Иногда такие светелочки соединены одна с другой галереями. Чаще всего тангутские деревянные постройки напоминают курные избы наших белорусов. Внутри большой избы, направо или прямо от входа, устроены деревянные нары. Перед ними во всю ширину избы протягивается сбитый из глины очаг с печурками у самого пола и вмазанными сверху котлами; а таких котлов бывает три-четыре пары. Избы часто бывают разделены деревянными перегородками до половины высоты комнаты на несколько отделений. У противоположной стены устроены ясли, и туг же стоит дойный скот. Бывает и так, что на дворе две избы, а между ними укрытый со всех сторон темный скотный двор. Эти дворы, обычай тангутов селиться деревнями, околицы, загороженные пряслами, и кругом деревни поля с нашими сортами хлебов – с овсом и гречихой, очень напоминали нам в Тибете нашу родину.
Там же, где хлебопашество и, следовательно, оседлая жизнь возможны, а лесу нет, тангуты переняли китайский способ постройки – из сырцового кирпича. В городах или, еще чаще, в монастырях (так как городов в Тибете очень мало) дома бывают в два и три этажа. Внизу дома всегда одно большое, не разгороженное помещение, где находится скот, и один угол занимает кухня с очагом. Вверху устраиваются комнаты, с деревянным, гладко оструганным полом и со множеством окон. Комнаты вверху разделены дощатыми перегородками. Иногда здесь стены и потолки покрыты живописью, а полы – коврами. Каждая тибетская постройка несколько шире книзу и уже кверху; кроме того, в большом обычае в одном конце дома подстраивать башенку или светелку. Тангуты любят также устраивать балконы и галереи. Часто они сидят на плоских кровлях своих домов.
Мебели, даже и в богатых домах, бывает мало; спят на нарах, покрытых коврами; сидят прямо на коврах. В комнатах есть только маленькие, пестро раскрашенные столики, а иногда шкафы или полки для книг.
Посуда в богатых домах – металлическая, чаще из красной меди. Она украшена резьбой, и ее выставляют на полках. У бедных посуда деревянная, а у кочевников посудой служит и бараний желудок, и бычачий пузырь, и даже рога быков, – в них наливают масло и молоко. Пищу варят в железных котлах; посуду, по большей части, держат ужасно грязно.
Главную пищу тангутов составляет дзамба; это – поджаренный ячмень, смолотый в муку. Ее едят, обыкновенно, подмешивая к чаю; последний составляет необходимую потребность всякого тангутского семейства. Кочевники питаются больше молочными продуктами; заготовляют впрок сыр – чура, похожий на высушенный творог. Богатые, конечно, едят мясо, вареное и жареное, и в пирогах; впрок мясо заготовляют, провяливая его на ветру. Во время дороги или после длинного голоданья едят мясо сырым, причем его рубят, как для котлет. Тангуты любят также вареный рис, овощи и зелень. Бедняки собирают для еды дикие травы и корни (некоторые виды папоротника, корни травки Potantilia anzerina и корни одного вида Poligonum.).
Одеваются тангуты главным образом в овчинные шубы, шьют также халаты из домашнего сукна; летом носят одежду из бумажных материй, покупая последние у китайцев. Шапки и воротники у шуб предпочитают делать из белой мерлушки; верх шапки обшивают всегда чем-либо черным или красным; подкладку под воротниками тоже делают красную. Богатые кроют свои шубы и халаты яркими шелковыми материями или сукном и любят опушать их рысьими и тигровыми мехами. Халат принято спускать с правого плеча, и часто при этом правая рука, правое плечо и часть груди остаются голыми; так же поступают и женщины. Шубу и халат подпоясывают кушаком, причем халат всегда мешком висит сверх кушака и поддергивается так, что ноги выше колен остаются не покрыты шубой. На ногах носят или сапоги кожаные, или цветные чулки из материи, или же лапти из пеньки.
Волосы амдоские тибетцы заплетают в косу, а жители провинции Кам распускают по плечам, как наши священники. Молодые женщины заплетают волосы во множество мелких косичек или же носят две косы, распущенные по спине, и у всех, как молодых, так и старых, бывает на косах множество всяких украшений. Украшения эти разнообразны до бесконечности; иногда такой убор на косах висит до самых пят и весит несколько футов: тут найдутся и медные бляхи, и морские раковины, и камни, и бисер, и вышивки шелками и шерстью по материи.
Все тангуты вообще очень любят украшения: мужчины носят иногда серьгу в ухе, а женщины бывают увешаны массою различных украшений; серьги их иногда достигают величины браслет, а браслеты и всякие подвески изобилуют даже в костюме бедных тангуток; на поясе у них висят всегда три крюка: один – для ключей, другой – для игольника и всякой мелочи и третий – для поддерживания подойника. Головные уборы знатных тангутов бывают сплошь унизаны жемчугом, кораллами, изумрудами. Костюмы, особенно женские, очень разнообразны у различных племен или даже у одного племени, но в различных деревнях.
В окрестностях Лхасы есть один очень странный обычай или странная мода. Тамошние женщины покрывают свои лица черной краской, которую они приготовляют из сажи и сока какого-то растения. Это, впрочем, по уверению путешественников, не мешает тамошним женщинам нравиться и быть хорошенькими. Женщины тибетские держатся свободно, они полноправные хозяйки в доме и отличаются большою веселостью.
