В 1911 г. Северная Монголия объявила себя самостоятельной. Соотношение сил и культурная отсталость заставили монголов обратиться к северной своей соседке. Но, спустя короткое время, в царской России произошла революция и там установился Союз Социалистических Республик. Все старые замыслы были ликвидированы, и жизнь стала строиться на новых началах.
Революция, имеющая одной из целей своих – освобождение угнетенных империализмом и капитализмом народов Востока, перебросилась сначала в Северную Монголию. Таким образом, Северная Монголия находится на путях к новой жизни, основанной на европейской культуре, так интенсивно идущей к ней из Европы через СССР.
Теперь вопрос о языке и его письменности. Новая культура, конечно, ставит вопрос о языке. Язык народности сохраняется настолько, насколько он приспособится к новой культуре. Может ли устоять монгольский язык? Может, но при усиленном приспособлении его к новой культуре. Чтобы усвоить новую культуру, нужно обратиться к запасам своего языка, который сохранился в письменном виде, а где будет недостаток в этом, то заимствовать слова и понятия у чужих языков, приспосабливая к своему родному языку. Необходимость приспособления письма к новому языку признается, без сомнения, многими, если не всеми. Но весь вопрос в том, приспособлять ли старое письмо или создать совершенно новое. Не признать за монгольской народностью национально-целевого и культурно-единого при упомянутых его достояниях в языковом отношении едва ли можно
[304].
III. Вопросы орфографии и терминологии
Орфография, или правописание, монгольского, как и всякого другого языка, зависит от грамматики, поэтому для того, чтобы правильно писать, нужно изучение всех отделов грамматики.
Научной грамматики, соответствующей грамматикам, составляемым европейскими учеными, у монголов нет и не было.
Существуют буквари и зачатки грамматических правил, но подробного рассмотрения знаков языка нет. Причину этого нужно искать в общей культурной отсталости монголов. Эта культурная отсталость носителей монгольского языка служит также причиной малого развития языка и письменности вообще.
Впрочем, обратившись к современной письменности, можно найти в ней много достоинств и недостатков. Достоинство – в том, что литературный язык все же выработал известные формальные законы языка, а к недостаткам надо отнести то, что литературный язык не пошел за разговорными наречиями, на которые разбился весь монгольский язык. Он сохранил единство национальности. На письменном языке поймут друг друга многие монгольские племена, которые на разговорном поймут друг друга только с большим трудом, если не сказать, что не поймут совершенно.
Следовательно, монгольский литературный язык до сих пор служит объединителем монгольских племен, так как других факторов объединения у них осталось очень мало или же совершенно не стало. Теперь, когда исчезли все прежние преграды, ставящиеся объединению монгольских племен и развитию их языка, приходится говорить исключительно о культурно-национальном объединении
[305], под чем должно разуметь развитие всех культурных способностей народности посредством поднятия их активности.
К усвоению или восприятию культуры должен быть привлечен язык как орудие и выразитель культуры, о чем уже сказано выше. А это, в свою очередь, несет за собою задачу поднятия квалификации его, научное изучение его и установление терминов и правильность единообразного письма. Вообще научное изучение всякого предмета, в том числе языка, может быть плодотворно только при совместной работе в ученых учреждениях, а практическое изучение, или реализация языка, должно быть проведена через школу.
Как же обстояло это дело до последнего времени? У бурят в школах, например, не допускалось изучение родного языка и грамоты (см.: Богданов М. Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. – Верхнеудинск, 1926.– с. 165). Научное изучение монгольского языка началось у европейцев, в частности у русских. Прошлый век может быть отмечен несколькими выдающимися языковедами, которые дали ученые труды по языку, как Шмидт, Орлов, Бобровников, Ковалевский, Голстунский, Позднеев и др., но изучения, основанного на данных трудах, не было у самих носителей языка, так как русский язык этих трудов был недоступен большинству. В специальных русских учебных заведениях вообще мало обучалось детей монгольской национальности, и большинство из тех, кто попадал в вуз, изучал и другие научные дисциплины.
При таком положении язык как наука не изучался самими носителями его, а о прохождении его в школах на научном основании и говорить не приходится. Следствием этого было то, что письменный язык усваивался практически в канцеляриях, где переписчики набивали себе руку в зрительно-двигательных процессах письма, и надо удивляться только тому, как в течение нескольких веков у монголов все же осталась почти единая орфография.
Это можно объяснить только особым преклонением перед традицией, что замечается и во всей жизни. При всем том, однако, в письменный язык вошло много разнообразных начертаний, кои должны быть объединены. Объединение орфографии стало лозунгом Буручкома. В этой работе Буручком пока работает изолированно от Монучкома и от народной массы. Что же он создал до сих пор? Здесь мнения могут быть разные. Но все же должно признаться, что в деле объединения соглашения не достигнуто не только с Монучкомом, но и со всей массой пишущих. Принципы, принятые Буручкомом для монгольского письма, не всегда нормированы данными грамматики, практики и характера языка, например написание откидного а и э и т. п.
Этим же грешит и общемонгольское письмо. Какое значение имеет в монгольском и других восточных языках так называемая долгота гласных, об этом, конечно, знает всякий. Это не ударение, а долгое произношение слога. В изображении этого слога – разнообразие орфографии. Нужно раз навсегда в корнях слова установить орфографию долгих гласных. Затем, отдельные наречия настолько уже дифференцировались, что можно говорить об отличии «д» от «т», это особенно важно теперь, когда монгольские племена вплотную подошли к европейской культуре, которая должна внести и много международных европейских слов. Правда, для звуков тибетского и китайского языков были изобретены новые буквы, которые совершенно выведены из употребления Буручкомом, но монголы еще употребляют их. Следовательно, выходит, что Буручком не признал еще этого момента развития монгольской письменности.
