Уличенный в своей двуличной политике, Санчжяй-чжямцо вступил в открытую борьбу с Лхавсан-ханом, но был убит последним в 1705 г. Лхавсан обвинил в измене и далай-ламу Цан-ян-чжямцо, которого хотел доставить в Пекин. Во время пути, по официальным данным, опальный далай-лама умер в Кукуноре, но народное предание заставляет его еще долго жить, о чем упомянуто выше. Он считается тибетцами шестым далай-ламой, жившим с 1683 по 1706 гг. После этого спор о новом далай-ламе происходит уже между самими монголами: с одной стороны, Лхавсан-хан желал провозгласить далай-ламой Агван-Ешей-чжямцо, а с другой стороны, кукунорские монгольские князья желали Галсан-чжямцо, уроженца камского Литана.
Когда Лхавсан-хан объявил о вновь определенном далай-ламе Агван-Ешей-чжямцо, то кукунорские князья возбудили вопрос о подозрительности такого определения Лхавсана, т. е., заподозрив последнего в ошибочном определении истинного далай-ламы, выставили со своей стороны кандидатуру вышеназванного Галсан-чжямцо, т. е. признали первого «лже-далай-ламой».
Ввиду таких разногласий пекинское правительство командировало сановника Хэ-шу для расследования дела. В 1709 г. Лхавсан-хан и банчэн-эрдэни доложили, что признанный ими новый далай-лама весьма сведущ в религиозном учении и делах правления, и просили пожаловать ему печать и грамоту. Тогда император возвел его в шестые далай-ламы, не признавая, конечно, прежнего ставленника Санчжяй-чжямцо. В свою очередь кукунорские князья доложили, что слова Лхавсана – ложь, а истинный далай-ламский перерожденец – литанский Галсан-чжямцо. Император запросил банчэня, который подтвердил истинность слов Лхавсана.
Такой спор не предвещал ничего хорошего, и потому пекинское правительство сочло необходимым разрешить его каким бы то ни было образом. С этой целью оно командировало особого чиновника, который собрал на сейм кукунорских князей и показал им доклад банчэня с его печатью, в котором говорилось об истинности перерожденца далай-ламы, поставленного Лхавсан-ханом. Правительство предложило одновременно с этим поселить Галсан-чжямцо в Пекине. Кукунорские князья упорно отказывались от этого, говоря, что они не могут доставить его так далеко. Истинная же причина, вероятно, заключалась в их опасении, что правительство хочет захватить кандидата на далай-ламский престол и извести его, как причину раздоров. Только после угрозы военной силы они согласились поселить его в монастыре Гумбуме. Спор продолжался, и кукунорские князья стали в весьма враждебные отношения к Лхавсан-хану.
После разных козней и интриг между монгольскими князьями в 1717 г. чжунгарский полководец Цэрин-дондуб, посланный Цэван-рабтаном, явился на границе Центрального Тибета. Ему противостал сын Лхавсана Сурцза, но в происшедшей битве был разбит и бежал в Лхасу, где укрылся в Поталаском дворце. Тибетские изменники, войдя в переговоры с Цэрин-дондубом, открыли ему крепостные ворота. Тогда Цэрин-дондуб убил укрывавшегося во дворце хана Лхавсана и заключил в темницу далай-ламу Агван-Ешей-чжямцо. Сын Лхавсана Сурцза, пытавшийся бежать, был также схвачен Цэрин-дондубом.
Когда маньчжурское правительство стало готовиться к походу в Центральный Тибет, Цэрин-дондуб возвратился оттуда и донес, что все тибетцы весьма почитают ламу Галсан-чжямцо и что если его возвести в далай-ламы, то страна успокоится.
Император, уступая таким обстоятельствам, в 1719 г. возвел в далай-ламы литанского перерожденца Галсан-чжямцо (опять в шестые же далай-ламы) и пожаловал ему грамоту и печать.
Таким образом, с 1706 по 1718 гг. было двое далай-лам. В 1719 г. вновь утвержденный далай-лама был отправлен в Тибет под защитой кукунорцев и посажен на далай-ламский престол, а заключенный в тюрьму прежний далай-лама Агван-Ешей-чжямцо выпущен на свободу. Новый далай-лама, как сказано, официально считается шестым, а тибетцами седьмым. Отца его звали Соднам-дарчжяй, а мать Ловсан-чоймцо. В 1722 г. почести его были сравнены с таковыми пятого далай-ламы, почему и была выдана соответствующая печать.
Только после возведения на престол этого далай-ламы маньчжурское правительство стало считать, что в Тибете наступило спокойствие и что эта страна вполне подчинилась маньчжурской династии. По этому поводу император Кан-си написал грамоту, которую повелел высечь на каменной плите, о которой было упомянуто при описании города, и поставить ее в Лхасе.
В 1723 г. были назначены вышеупомянутые Ханчэн-най, Аподба, Лумбаба и Полхаба тибетскими правителями. Но последующие события показали, как указано выше, что тибетцы далеко не считали себя подчиненными маньчжурам и начали враждебные действия между собою. Из этих междоусобий, как известно, вышел победителем приверженец маньчжуров Полхаба. Во время этих смут пребывание далай-ламы в Тибете стало уже небезопасным, почему пекинский двор приказал поселить его на родине, в камском Литане, откуда он возвратился в 1732 г., после пятилетнего там пребывания, но участия в светском управлении не принимал до 1751 г., когда был окончательно усмирен мятеж.
С этого времени далай-лама начинает иметь влияние на светские дела. Этот перерожденец был человек по-своему достаточно образованный и даровитый, оставивший после себя 8 томов сочинений, в коих преобладают статьи тарнистического учения. Умер он в 1757 г. Отец его Соднам-дарчжяй был возведен в степень князя фу-го-гуна (помогающего государству гуна).
Восьмой перерожденец, далай-лама Чжамбал-чжямцо, родился в 1758 г. в провинции Цзан от отца Соднам-дарчжяй и матери Пунцок-ванмо, которая была сестрой третьего банчэн-эрдэни Балдан-Ешей. Он был двоюродным братом четвертого халхаского Чжэбцзун-дамба-хутухты, сына Соднам-даший, старшего брата Соднам-дарчжяй. В 26-м году правления Цянь-луна, т. е. в 1762 г., была дана императорская грамота, утвердившая его на престоле далай-ламы.
Небезынтересно, по нашему мнению, привести здесь текст этой грамоты в переводе на русский язык.
«Грамота Хуанди, имеющего, по предопределению неба, власть над обширной землей. Дана перерожденцу далай-ламы. Ныне управляющий делами Уй и Цзана, мэйрэнь-цзангинь Пу, согласно нашему повелению, торжественно принял тебя, перерожденца. Вследствие его доклада, что ты, перерожденец, имеешь удивительные качества, отличные от других, моя мысль чрезвычайно радуется. Далай-лама, в предыдущем образе, не ограничившись тем, что особенно усовершенствовался в религиозных познаниях, принял с почтением наши приказания и согласовал с нашей волей все предприятия для устроения в спокойствии всех уйских и цзанских подданных, вследствие чего мы сильно восхвалили (его) от своего радостного сердца. Когда он умер, я сильно сокрушался душой. Теперь выяснение в течение трех лет перерожденца (его), будучи приятным моей мысли, распространило обширную радость. Тебе, перерожденцу, весьма необходимы бдительные, беспрестанные упражнения в практических занятиях и др., усердно заботиться о выслушивании и размышлении для усиленнего распространения законов «желтой шапки», сердца учения Будды.
Ныне ради благознаменного праздника выяснения перерожденца пожаловали золотую статую Аюши, статую Шакьямуни из драгоценного камня хас (яшма) и драгоценные ручные четки. Пожаловано это ради долгоденствия перерожденца и распространения «желтошапочного» учения.
