– Пойдет, – сказал он. – Теперь брусья. Эй, товарищи скауты! Вон видите штабель с брусом? Не тот, маленький, а большой, где брус толстый. Тащите восемь штук.
Скауты послушно направились к штабелю.
– Нравятся мне эти ребята, – сказал Генка. – Что значит дисциплина! Знай командуй… А вы, – Генка повернулся к Витьке и Жмуркину, – вы берете рулон рубероида и отрезаете куски в метр длиной. Понятно?
Витька кивнул.
Тем временем скауты подтащили первый брус. Он оказался неожиданно тяжелым, пришлось тащить впятером. Генка велел положить брус на землю, а сам взял молоток, кусок рубероида и принялся обматывать рубероид вокруг торца бруса и прибивать его гвоздями.
– Зачем рубероидом обматывать? – спросил подошедший Колька. – Это же все временное…
– Нет ничего более постоянного, чем временное, – вставил Витька вычитанную где-то фразу. – Мы не работаем на сегодня, мы работаем на века…
– Это точно, – Генка обматывал торец бруса рубероидом. – Если не обмотать – только так сгниет. И отправь ребят за гравием – в каждую яму надо по ведру-другому, а то все осядет и перекосится раньше времени… Отвес сделал?
Колька протянул отвес. Веревочку и камешек с дыркой.
– Счастливый камешек, – пояснил он.
– Посмотрим, – Генка вбил последний гвоздь.
Подоспели ребята, посланные за гравием и стремянкой. Генка высыпал ведро гравия в угловую яму и сказал:
– Ну что, взяли?
Колька кивнул своим скаутам. Генка, Витька, Жмуркин и трое ребят подняли брус, опустили его рубероидом в яму.
– Теперь трамбуем, – велел Генка.
Они утрамбовали гравий, и Генка добавил в яму еще одно ведро гравия. После чего велел своим помощникам держать, а сам взял лопату и стал потихонечку присыпать брус по кругу. Засыпав яму до половины, Генка поставил рядом стремянку, залез и проверил вертикальность бруса с помощью отвеса. Велел наклонить чуть-чуть вправо. Спрыгнул, утрамбовал землю в яме, досыпал доверху, снова утрамбовал.
– Можно отпускать, – разрешил Генка.
Витька, Жмуркин и ребята отошли в сторону. Брус стоял.
– Хорошо бы сюда еще обрезок рельса забить, – Генка попробовал устойчивость бруса. – Ладно, пойдет… Давайте другие ставить.
Ребята принялись устанавливать остальные столбы. Затруднения возникли лишь с последним столбом. Генке почему-то никак не удавалось его уравновесить, он провозился с брусом почти до обеда.
После килечно-макаронной трапезы и получасового отдыха Витька, Генка, Жмуркин и команда скаутов вернулись к своему строительству. Генка сказал, что до вечера, то есть до четырех часов, они должны успеть покрыть столовую крышей, а для этого надо выравнять высоту брусьев. Он, Генка, этим и займется, а остальные пусть таскают от штабелей тонкие брусья и доски.
– Снова новый командир… – вздохнул Витька и направился к брусьям.
Жмуркин – за ним.
Генка принялся выравнивать высоту вкопанных столбов. Поскольку никаких специальных инструментов у него не было, он сделал это на глазок. Привязал к верхнему концу одного бруса веревочку и протянул ее до верхушки последнего бруса в ряду. После чего взял ножовку и отпилил по веревочке верхушки средних столбов.
Со вторым рядом вкопанных брусьев Генка поступил по-другому. Он сначала отмерил от верхушки крайних столбов по полметра, затем натянул по меркам веревочку. Этот ряд столбов Генка сам пилить не стал, а поручил Витьке.
– Почему столбы разной длины? – спросил Жмуркин.
– Крыша будет односкатной, – сказал Генка.
– То есть?
– Наклон будет не в две стороны, а в одну. Так проще. Все равно только до осени, говорят…
– Хорошая идея, – согласился Колька. – Дальше что делать?
– Одной стремянки мало, там возле пруда я видел лестницу. А я пока крышей займусь. Эй, ребята, идите сюда.
Десять скаутов подошли к Генке, и он показал им, какие надо выпиливать пазы в предназначенных для крыши брусьях. Это было несложно, единственной проблемой было то, что, как выяснилось, пил в распоряжении строителей оказалось всего только три – одна у Генки, другая у Кольки, а третья у командира другой восьмерки Афанасьева. Но ничего, справились.
Когда пазы в брусьях были готовы, Генка с Витькой забрались на стремянку и выпилили такие же пазы в столбах. Затем они стали поднимать брусья наверх и приколачивать к столбам таким образом, чтобы пазы входили в зацепление друг с другом – для крепости. Возник похожий на аквариум каркас, только с косым верхом.
– Теперь надо накрыть все досками, ну, чтобы они вдоль шли, – Генка показал как. – А потом уже накрыть все рубероидом. И готово.
– Сегодня не успеем уже, – сказал Колька. – Половина четвертого – скоро в лагерь пора возвращаться.
– А давайте сверхурочно поработаем! – предложил Жмуркин. – И до темноты закончим!
Витька исподтишка показал Жмуркину кулак.
– Не, – не согласился Колька. – Сегодня у нас по плану лекция у костра. Буров привезет из города настоящего полярника! Он на Северном полюсе три раза зимовал, расскажет нам, как выживать в экстремальных условиях Арктики! И покажет, как с помощью ножа убить белого медведя!
– Нельзя такое сделать, – усмехнулся Витька.
– Можно! – уверил Колька. – Этот полярник сам убивал! А еще он знал мужика, который белого медведя убил просто кулаком!
– Нельзя, – покачал головой Витька.
– Конечно, можно, – Генка задумчиво глядел на небо. – Не знаю как белого, но бурого можно. Мы вот все спорим, но, между прочим, сам Сережа Буров убил однажды бурого медведя. Только не кулаком, ему тогда было четырнадцать лет, и кулаки у него еще в силу не вошли, а лопатой. Шел по лесу, искал грибы, вдруг на него медведь выскочил. Встал на задние лапы, идет, ревет, говорит, что за дела, а Сережа Буров не растерялся, один конец лопаты в землю упер, а другой медведю прямо в брюхо направил. И убил. А из клыков сделал ожерелье.
– А зачем он по грибы с лопатой пошел? – спросил какой-то скаут.
Генка растерялся. Выручил Жмуркин:
– Он же не за простыми грибами пошел – так любой дурак может, а за трюфелями
[62]. А трюфели под землей растут, их выкапывать надо. Эх ты, деревня… Понятно?
– Понятно, – закивали скауты.
Генка указал Витьке глазами на насыпь. Витька понял и сказал:
– Я тут подумал и понял, что мы, наверное, на самом деле останемся. Поработаем как следует, солнце-то еще высоко.
– Мы все равно ведь не скауты еще, а только кандидаты, – добавил Генка. – Нам лекцию про медведей сегодня можно и пропустить. А если крышу не положим, а ночью дождь пойдет? Вся конструкция вымокнет, плесень в ней заведется – монахи могут отравиться…
