– А что же нам делать? – поинтересовался Генка. – Пойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?
Буров улыбнулся.
– Не надо таких жертв, – сказал он. – Туда – не знаю куда, я и сам схожу. У вас задание будет попроще. Или посложнее, это уж с какой стороны смотреть…
Буров сделал паузу.
– Можно, я угадаю, – вступил Витька. – Каждый настоящий скаут должен уметь своими руками…
– Довольно, – перебил Буров. – Вы, ребята, меня настораживаете. Вы слишком уж ироничны для простых сельских ребят…
– У нас в школе был дискуссионный клуб, – нашелся Жмуркин. – Из города приезжал молодой преподаватель, он нам много чего рассказал…
– Да? – Буров недоверчиво посмотрел на Жмуркина.
– Ага. И секцию ушу вел.
– Ушу – это хорошо. Кстати, у тебя шнурки развязались.
Жмуркин не поддался на провокацию Бурова, и тот продолжил:
– Каждый настоящий скаут должен уметь своими руками… Должен уметь приготовить обед.
Жмуркин облегченно выдохнул.
– Я знаю, – подмигнул Буров, – что вы, умники, цените французскую кухню. Улиток всяких, лягушек… Так вот, кандидаты, если вы выкинете какой-нибудь фокус в этом духе или я найду в еде гайки, болты или другие скобяные изделия
[65], то я сам, лично, отведу вас в деревню и сдам вашим родителям.
– Они на покосе, – тут же сказал Витька. – На дальних пожнях…
– Короче, кандидаты, приступайте к работе. Все, что вам нужно, есть на полевой кухне.
– Это мы запросто, – обрадовался Жмуркин. – Я завсегда свиньям сам варю…
Буров засмеялся.
– Вот и отлично, – сказал он. – Надо приготовить обед из двух блюд и чай. Ясно?
– Яснее не бывает.
Полевая кухня была похожа на катафалк. Именно так показалось Витьке. Черная, закопченная, ржавая с одного боку, только веселого покойника верхом не хватает. Рядом поленница дров, мешки с картошкой, крупой, макаронами. На столе горка консервов.
– Килька в томатном соусе, – Витька мрачно вертел банку. – За эти дни я стану кильконенавистником…
– Вопрос номер раз, – Генка достал свой ножик. – Кто-нибудь умеет готовить?
Жмуркин задумчиво пересыпал макароны из горсти в горсть.
– Я, – сказал Витька. – Я видел, как это делает мама. Правда, давно.
– Значит, ты будешь коком, – решил Генка. – Теперь я как руководитель экспедиции…
– А с чего ты решил, что ты начальник? – неожиданно возмутился Жмуркин.
– Ты хочешь командовать сам?
Жмуркин промолчал.
– Тогда утвердим меню. Меню здесь, как вы заметили, небогатое – суп из килек, макароны с тушенкой. В супе я заметил лук…
Витька размотал мешок и высыпал на землю несколько луковиц.
– Еще я заметил в супе картошку и какую-то крупу…
– Пшено есть, – Витька распустил следующий мешок.
– Ну и кильки.
– Кильки и тушенки у нас до следующего лета хватит.
– Тогда за дело, – Генка засучил рукава. – Пусть Жмуркин откроет банки.
Жмуркин потянулся к ножу.
– Не стоит, – Витька схватил нож быстрее. – Если Жмуркин возьмется за нож, жертв не избежать. И себя зарежет, и нас. Пусть лучше за водой сходит.
Жмуркин послушно взял ведра и отправился на холм за водой. Витька приготовлял дрова, а Генка занялся растопкой печки. Он разжег огонь, подкинул несколько поленьев и открыл пошире трубу. Пламя запрыгало по поленьям.
– Суп – понятно, – Витька вскрывал ножом банки. – Суп варится легко – берешь и кидаешь все в кипящую воду. А вот как быть с макаронами? Как их варить?
– Проблемы надо решать по мере поступления, – Генка подбрасывал в печку дрова. – Сначала суп. Давайте чистить картошку.
Генка вытряс на стол почти полмешка картошки.
– Кажется, картошку перед чисткой моют, – сказал Витька.
– Сначала почистим, потом помоем, – Генка воткнул в картофелину ножик.
Генка чистил картошку довольно часто, если не сказать регулярно. Чистка картошки была его обычной домашней обязанностью. Сам Генка считал чистку каторгой, но за годы этой каторги он так натренировался работать ножом, что мог с закрытыми глазами разобраться с целым ведром. Он весело взялся за работу, и картофелины одна за одной стали сыпаться в пустую кастрюлю.
Витька чистил картошку редко, его отец любил ее чистить – это успокаивало нервы. Иногда Витьке все же поручалась сия малоприятная процедура, но редко, раз в неделю или еще реже. Поэтому Витька работал ножом не так хорошо, как Генка, и его картофелины попадали в кастрюлю с глазками и кожурой на боках.
Жмуркин картошку не чистил никогда. Мать не доверяла ему, опасаясь, что Жмуркин и в самом деле наткнется на нож. Поэтому работал он весьма своеобразно – просто обрезал картошку со всех сторон и в кастрюлю кидал оставшиеся маленькие кубики. Получалось весьма неэкономно. Генке это надоело, и он снова отправил Жмуркина за водой.
Жмуркин притащил воду как раз вовремя – вся картошка была почищена, и Витька уже резал каждую картофелину на четыре части. Жмуркин залил картошку из ведра и помыл, после чего ребята засыпали ее в кастрюлю и поставили на огонь.
– Теперь лук, – сказал Генка. – Самое приятное…
Лук вызвался чистить Жмуркин. Он сказал, что те, кто чистит лук, никогда не болеют гриппом, и ради этого он готов пойти на определенные неудобства. Жмуркин нацепил на нос черные очки и принялся терзать луковицы. Впрочем, с этой задачей Жмуркину удалось справиться – спустя двадцать минут он выставил на стол десяток неказистых луковиц. Витька хотел было их тоже порезать, но Генка сказал, что и так сойдет – резаный лук не все любят, а если кинуть его целиком, то запах будет, а луковицы потом можно будет выкинуть.
Вода с картошкой закипела быстро. Витька покидал в кастрюлю лук, крупу и кильки. Посолил. Достал привязанный к шесту половник и стал помешивать. Генка следил за огнем, Жмуркин облизывал килечные банки.
Прибежал скаут Колька.
– Как дела? – спросил он.
– Нормально, – важно сказал Жмуркин. – Процесс идет.
Колька улыбнулся и процитировал:
– Каждый скаут должен уметь своими руками приготовить удовлетворительно (по возможности над лагерным костром) два из следующих блюд: кашицу с салом, шашлык, яичницу, кисель или жареное мясо, или ободрать и зажарить зайца, или ощипать и зажарить курицу…
