Но Фенти умела петь. Роджерс послушал их всех вместе и по отдельности.
«Я все время думал: вот с этой я точно встречусь еще раз», – вспоминает он.
На следующий день Фенти с матерью и кавалером ее матери снова приехали на виллу к Роджерсу. Девочка вела себя скромно и внимательно слушала. Роджерс хотел снова на всякий случай послушать ее голос и разучил с ней его песню для Келли Кларксон The Trouble with Love Is.
«Я пел строчку, – рассказывает он, – а она повторяла за мной, и я про себя думал: “В ней что-то есть!” Несмотря на шероховатости, у нее очень характерный тембр. Еще меня очаровала ее простота».
Он позвонил Карлу.
Стуркен рассказывает: «Когда Эван позвонил мне с Барбадоса, он первым делом сказал: “Я знаю, мы решили, что больше никаких артистов… Но, слушай, она необыкновенная”».
И Стуркен ответил: «Тогда вперед».
Роджерс сообщил матери Фенти, что хочет отвезти ее дочь в Большой Нью-Йорк и работать с ней в их студии в Бронксвилле под названием Loft рядом с железнодорожной станцией Metro North; жить она будет в их с Джеки доме в Стэмфорде в Коннектикуте.
«Забавно, что мать не воспринимала увлечение дочери всерьез, – вспоминает Роджерс. – Она не считала, что у нее есть особенный талант. Она только и говорила: “Ну раз вы так думаете, то ладно. Лишь бы она успевала в школе. Очень важно хорошо учиться”». Мать Фенти попросила их подождать до летних каникул, чтобы дочь не пропускала занятия.
Затем Роджерс обратился к девушке и предупредил ее:
– Если уж мы решимся на это, ты должна знать, что музыкальный бизнес жесток. Ты уверена, что достаточно любишь свое занятие и на все готова?
– Я всегда об этом мечтала, – не сомневаясь ни секунды, сказала она.
– Это правильный ответ! – обрадовался Роджерс.
Так, Роджерс от лица продюсерской компании Syndicated Rhythm Productions заключил с Робин контракт.
На фотографии, которую в тот день сняли на вилле Роджерса, на Фенти белая футболка с коротким рукавом от ее школьной формы; ее волосы зачесаны в чопорный пучок, и она сдержанно улыбается в камеру. Ее жизнь вот-вот изменится, и по девушке видно, что она откуда-то прекрасно об этом знает.
Как Бритни Спирс и Келли Кларксон, Робин Рианна Фенти пережила тяжелое детство: разлад между родителями и домашнее насилие превратились в кошмар, от которого слава казалась ей спасительным убежищем. Ее отец Рональд – потомок ирландцев, которых в XVII веке депортировали на Барбадос войска Оливера Кромвеля и там продали в рабство британским плантаторам. Он пил и принимал наркотики. Фенти вспоминала в интервью 2011 года для журнала Rolling Stone: «Пятницы были особенно страшными, потому что он приходил домой пьяным. Он получал зарплату и половину ее спускал на алкоголь. Пока он был дома, нам приходилось постоянно следить за ним». Однажды он ударил мать Фенти, Монику, бухгалтера родом из Гайаны. Он сломал ей нос прямо на глазах у Робин.
В конце концов отец потерял работу смотрителя склада одежды и стал целыми днями просиживать в их доме в Бриджтауне, накачиваясь наркотиками. Робин привыкла вести себя осторожно, когда находила свертки из фольги в пепельнице – это значило, что отцу удалось добыть кокаин. Как-то раз она увидела через входную дверь, как он курит крэк, и сказала об этом матери; тогда Моника выгнала Рональда из дома. На протяжении всего детства Робин страдала от сильнейших головных болей. Врачи подозревали у нее опухоль, но компьютерная томография ничего не выявила. Головные боли прошли вскоре после развода ее родителей – примерно в то время, когда она встретила Эвана Роджерса.
Фенти не писала песен и не играла на инструментах; до знакомства с Роджерсом она никогда не занималась ни пением, ни танцами. Вся ее подготовка к карьере певицы заключалась в огромном желании. Роджерс чувствовал, что ее амбиции очень глубоки: «Я видел это в ее глазах», – говорит он. Но о чем именно идет речь? Это не просто девчачья мечта об известности; скорее – острая потребность спастись от ужасов домашнего насилия в иллюзии безопасности и безграничной любви, которые, как ей казалось, ей может дать сцена. Именно это желание крепче всякого врожденного таланта привязывает артистов к фанатам, и именно его ищут в будущих звездах продюсеры. Желание нельзя вырастить искусственно.
Летом 2004 года Робин с матерью отправились в Коннектикут, чтобы начать работать с Роджерсом и Стуркеном над демозаписями. Дуэт авторов хотел записать четыре песни, которые раскрыли бы перед менеджерами отделов артистов возможности певицы. Она могла бы стать дивой в классической традиции ритм-н-блюза (Hero Мэрайи Кэрри) или исполнительницей баллад (как Уитни Хьюстон с ее версией песни For the Love of You группы The Isley Brothers – ее Робин тоже записала). Помимо каверов Фенти исполнила оригинальную песню, написанную для нее Стуркеном и Роджерсом – Last Time. Они же придумали ей профессиональный псевдоним – Рианна, ее второе имя. Робин не понравилось быть Рианной; ее друзья и родственники продолжили звать ее Робин (вплоть до нынешних дней, как она говорит, она не всегда откликается, когда кто-то зовет ее Рианной). Однако шведская Робин уже прославилась на весь мир, не без помощи студии Cheiron, и существование двух поп-звезд с одинаковыми именами было недопустимо.
Осенью Фенти вернулась в школу на Барбадосе, а Стуркен и Роджерс продолжили искать для нее правильную композицию – песню с достаточно выраженной ритмической составляющей, чтоб она звучала классно и под нее можно было танцевать, и чтобы в ней при этом была поп-мелодия, подходящая для радио.
Спустя несколько месяцев продюсер по имени Вада Ноублс прислал партнерам сырое демо песни под названием Pon de Replay, дэнсхолл-композиции с карибскими мотивами. В демо были барабаны, наполовину спетые слова и наметки мелодии. Стуркен и Роджерс довели песню до ума, затем позвонили на Барбадос и сказали, что Робин нужно вернуться и записать ее – им казалось, что именно с этой песней они смогут добиться для Рианны контракта.
Они дали ей послушать демозапись по телефону, и Робин показалось, что она звучит, «как детская песенка». Тем не менее девушка согласилась полететь в Нью-Йорк и прямо перед Рождеством закончила запись вокала.
Потом Фенти снова отправилась домой. Роджерс и Стуркен начали рассылать комплект из четырех демозаписей с фотографиями певицы крупным лейблам. Руководители звукозаписывающих компаний обычно берут длинные отпуска на Рождество и неспешно возвращаются ко второй неделе января. К концу месяца несколько из них проявили интерес.
В последних числах января юрист Стуркена и Роджерса, Скотт Фелчер, поставил запись Pon de Replay для Джея Брауна, главы отдела артистов и репертуара лейбла Def Jam. Брауну песня понравилась, а когда Фелчер показал ему фотографии Фенти из студии Loft, он захотел с ней встретиться.
Браун разыскал своего босса Jay-Z – президента лейбла.
«Я дал ее послушать Jay-Z, – вспоминал Браун в интервью журналу Rolling Stone, – и он сказал: “Это большая песня”». Для Jay-Z, как рассказывал Браун, «важно было, чтоб ты сам был больше песни, иначе песня будет диктовать тебе, кем быть». Jay-Z не знал, насколько сильна характером эта девочка, но она определенно хороша собой, поэтому он решил пригласить ее на прослушивание в офис и посмотреть, есть ли в ней что-то, кроме таланта и внешности.
